передают их друг другу, сменяют друг друга, сотрудничают с противниками и снова вербуют искусственные мозги. На них возложена обязанность выражать стиль жизни и мировоззрение эпохи, но не в силу их личностей, а в приказном порядке. Те, кто верит, что они по-настоящему являются индивидуальными и независимыми литературными антрепренерами, вполне могут дойти до того, что с ученым видом будут уверять, будто теперь Дюкасс поссорился с графом Лотреамоном, что Дюма – это вовсе не Макэ, что особенно нельзя путать Эркмана с Шатрианом и что Сансье и Добантон больше друг с другом не разговаривают. Точнее говоря, такого рода современные авторы захотели следовать Рембо, по крайней мере, в том, что «я – это другой».

Секретные службы всей историей театрализованного общества были призваны играть в нем роль основного посредника, ибо в них в наиболее высокой степени концентрируются характерные черты и исполнительные механизмы такого общества. К тому же на них всегда возлагается еще и обязанность разрешать споры между основными интересами этого общества, хотя бы в скромном качестве «услуг». О злоупотреблениях речи не идет совсем, поскольку они верно отражают заурядные нравы века спектакля. И именно так надзиратели и поднадзорные вливаются в некий безбрежный океан. Спектакль способствует триумфу тайны, и ее должно всегда быть больше в руках специалистов по тайне, которые, разумеется, не все являются чиновниками, стремящимися к тому, чтобы в различной степени приобрести независимость от государственного контроля, – не все они чиновники.

XXIX

Один из общих законов функционирования включенной театрализации, по крайней мере для осуществляющих руководство над ней, состоит в том, что в этих рамках все, что можно сделать, следует делать. Иными словами, всякое новое орудие должно использоваться, сколько бы оно ни стоило. Новый набор орудий повсюду становится целью и движущей силой системы и будет единственной причиной, которая сможет заметно видоизменять ее движение всякий раз, когда ее применение будет навязываться безо всяких мыслей. Хозяева общества, на самом деле, хотят, прежде всего, сохранить определенные «социальные отношения между личностями», но для этого им также нужно продолжать непрерывное технологическое обновление, ибо такова была одна из обязанностей, полученная ими вместе с их наследием. Следовательно, этот закон в равной степени применяется и к службам, которые защищают его господство. Наведенное на цель орудие надо использовать, и его использование усилит те самые условия, что благоприятствовали этому использованию. Именно так чрезвычайные приемы становятся повседневными процедурами.

Сплоченность общества спектакля определенным образом подтвердила правоту революционеров, поскольку стало ясно, что в нем нельзя реформировать ни малейшей детали, не разрушая всей системы. Но в то же время эта сплоченность и упразднила любые организованные революционные устремления, ликвидировав общественные сферы, где они более или менее могли выражаться: от профсоюзного движения до газет, от городов до книг. Одним и тем же движением оказалось возможным высветить те некомпетентность и недомыслие, носителем которых совершенно естественно стали подобные устремления. А в плане индивидуальном царящая сплоченность вполне способна отсеять или подкупить некоторые случайные исключения.

XXX

Надзор мог бы оказаться гораздо опаснее, если бы на пути к абсолютному контролю над всеми его не довели до точки, где он столкнулся с трудностями, происходящими из его собственного прогресса. Существует противоречие между массой различных видов информации, состоящих в ведении возрастающего количества индивидов, и имеющимися в наличии временем и умственными способностями для ее анализа или просто их возможной заинтересованностью в таком анализе. Избыточность материала требует сокращать его на каждом этапе, и потому многое из него исчезает, а остающееся все-таки остается слишком объемистым, чтобы его прочитали. Руководство надзором и манипуляциями не является упорядоченным. В самом деле, повсюду идет борьба за распределение доходов, а, стало быть, также и за приоритетность развития той или иной виртуальности существующего общества в ущерб всем другим виртуальностям, а между тем, если все они состоят из одного теста, они признаются в равной степени достойными.

Борьба также происходит через игру. Каждый служащий, ведущий переговоры, склонен переоценивать собственных агентов, а также агентов противников, которыми он занимается. Каждая страна, не говоря уже о многочисленных надгосударственных союзах, обладает в настоящее время неопределенным количеством полицейских или контрразведывательных служб, а также служб секретных, государственных или окологосударственных. Существует также много частных компаний, занимающихся наблюдением, охраной и сбором информации. Огромные транснациональные корпорации, естественно, имеют собственные службы, но они есть и у государственных предприятий даже самого скромного пошиба, тем не менее проводящих в этом свою независимую политику в государственном, а иногда и в межгосударственном масштабе. Можно наблюдать, как группа корпораций из атомной промышленности противопоставляет себя нефтяной группировке, хотя обе являются собственностью одного и того же государства и, более того, они диалектически едины в их приверженности вопросу о поддержании высокого курса цен на нефть на мировом рынке. Каждая служба безопасности одной отдельной отрасли промышленности борется с вредительством у себя и имеет потребность организовывать его у соперника, ибо тот, кто помещает большие капиталы в строительство подводного туннеля, благосклонно относится к ненадежности самоходных железнодорожных паромов и может ничтоже сумняшеся подкупать испытывающие финансовые трудности газеты, чтобы вызвать саботаж при первом удобном случае и без особых раздумий, а тем, кто конкурирует с фирмой «Сандоз», нет дела до горизонта грунтовых вод Рейнской долины. Тайно надзирают за тем, что окутано тайной. Выходит, что каждый из этих организмов, с неимоверной гибкостью объединяющихся вокруг тех органов, на кого возложена обязанность блюсти государственные интересы, желает для самого себя определенного рода гегемонии, по сути лишенной смысла. Ибо смысл потерян вместе с познаваемым центром.

Современному обществу, которое вплоть до 1968 года шло от победы к победе и было убеждено, что его любят, пришлось с тех пор отказаться от этих грез; теперь оно предпочитает, чтобы его боялись. Оно хорошо знает, что «его невинный облик больше к нему не вернется».

Итак, тысячи заговоров в пользу установленного порядка почти повсюду переплетаются и борются между собой, с непрерывно нарастающим взаимопроникновением сетей, проблем или тайных действий, и процесс их стремительной интеграции происходит в каждой отрасли экономики, политики и культуры. Процентное содержание обозревателей, дезинформаторов, спецпредприятий в смеси непрерывно увеличивается во всех зонах общественной жизни. Всеобщий заговор стал столь концентрированным, что выставляет себя напоказ чуть ли не среди бела дня, и каждая из его ветвей может начать стеснять или беспокоить другую, ибо все профессиональные конспираторы доходят до того, что наблюдают друг за другом, в точности не зная зачем, либо сталкиваются случайно, не имея возможности с уверенностью узнать друг друга. Кто кого желает выслеживать? Очевидно, за чью-то плату? А в