др.), стоявших на достаточно прогрессивных позициях. Им владело беспокойство по поводу «кризиса демократии» и распространения в Европе идеологии нетерпимости, тоталитаризма, примата идеологии над мировоззрением, политизации образования. Он резко не принимал «государственного социализма», «большевизма», классового подхода к школьному делу, господствовавших в 1930-е гг. в России, и стремился объективно анализировать происходившие на родине процессы, особенно в области образования и педагогики, рассматривая их с точки зрения теории «правового социализма».

С середины 1930-х начался последний, пятнадцатилетний, период жизни Гессена в Польше. Причин для переселения в Польшу было немало. После прекращения финансовой поддержки русской профессуры чешским правительством резко ухудшилось материальное положение, кризис надежд на возвращение в Россию требовал интеграции в западное общество. После 1926 г. у Гессена установилось научное сотрудничество с видными деятелями польской педагогики Еленой Радлинской, организатором и директором Вольной Вшехницы польской, Марией Гжегожевской, основателем и директором Института специальной педагогики, и др. В Варшаве он уже был известен как педагог, философ и блестящий лектор. В 1927 г. Гессен выступил на Втором всепольском философском съезде с докладом «Развитие физики Галилея и ее отношение к физической системе Аристотеля». Изданные дважды на польском языке «Основы педагогики» принесли ему известность среди польской научной общественности, подготовив почву для переезда в Польшу. Еще одной из причин переезда было охлаждение отношений в семье. В Варшаве Гессен познакомился с Марией Немыской, которая вскоре стала его женой. С ним поселился и второй сын – Дмитрий, ставший позднее известным польским русистом, одним из авторов польско-русского словаря.

По приезде в Варшаву Гессен получил кафедру философии воспитания в Свободном университете в Варшаве, в также преподавал в Варшавском университете и Институте специальной педагогики. В Варшаве Гессен активно занимается наукой и постепенно находит свое место в польском научно-педагогическом мире. Главными в этот период для Гессена, по его признанию, были проблемы построения демократической школы и философии воспитания. Все эти годы Гессен внимательно изучал историю и факторы развития образовательных систем многих стран Европы и Америки – Англии, США, Чехословакии, Франции, Польши, Швейцарии и др., стремясь понять общие тенденции и механизмы демократизации образования, становления единой трудовой школы. Целый ряд работ этого периода он посвятил вопросам философии воспитания, намереваясь написать на эту тему книгу. В центре его внимания проблема целей и сущности нравственного образования, которому он придавал особый, инфраструктурный, статус. Об этом его книги «Школа и демократия на переломе» (Вильно, 1938), «О противоречиях и единстве воспитания» (Варшава, 1938) и др. В 1937–1939 гг. он возвращается к проблемам критической дидактики, контуры которой наметил еще в «Основах педагогики», готовит к печати книгу «Структура и содержание современной школы. Очерк общей дидактики», однако издать ее он смог только после Второй мировой войны – в 1947 г.

Многие статьи Гессена публикуются в польских журналах «Культура и воспитание», «Воспитание», «Предшкола», «Специальная школа», «Ручной труд в школе» и др. На страницах журнала «Социологическое обозрение» он вступает в полемику с польским социологом З. Халасинским по поводу опасности чрезмерного социологизма в педагогике. Принимает участие в составлении польской «Энциклопедии воспитания».

Тяжелым испытанием для Гессена стали Вторая мировая война и фашистская оккупация Польши. Несмотря на опасности, он не утратил связи со своими учениками и коллегами, продолжал преподавательскую деятельность в подпольных учебных заведениях, «комплетах», дававших знания за среднюю и высшую школы. В 1942 г. во время поездки на занятия он попал в облаву, был арестован и случайно вырвался из рук гестапо, избежав отправки в концлагерь. Затем скрывался в деревнях, участвовал в Варшавском восстании. Не прекращал Гессен и занятий наукой, подготовил ряд книг, однако большинство из них погибло в пламени восстания. Пережил он и страшную личную трагедию: в концлагерях погибли его старший сын Евгений, талантливый русский поэт, и первая жена Нина Лазаревна Минор, жившие в Праге, сводный брат, работавший в Париже, и скрывавшийся в его семье участник Варшавского восстания студент Юрий. Он потерял многих друзей в разных странах и глубоко переживал это.

С 1945 г. с открытием Лодзинского университета Гессен был приглашен на заведование кафедрой педагогики его ректором, известным польским философом и логиком Тадеушем Котарбиньским (1886–1981), с которым был дружен с 1920-х. Здесь он читал курсы педагогики, истории философии, философии воспитания и права. Ему посчастливилось создать свою научную школу, на которую он возлагал большие надежды, видел в молодежи свою смену. «Я выполню этим свой долг перед Польшей, в которой нашел столько для себя благожелательности, искренней приязни, сердечной дружбы, подлинной любви. А может быть, среди моих учеников найдутся и такие, которые продолжат мое дело и выполнят то, что я сам уже не успею закончить», – писал он на закате жизни[330]. Его надежды сбылись. Известными польскими педагогами стали В. Оконь, Т Новацкий, А. Валицкий, А. Каминский, В. Щерба и др. Он остался в их памяти человеком высоких научных и нравственных идеалов, искателем Истины и глашатаем Правды[331].

Гессен органично вошел в национальную педагогику Польши, сыграл важную роль в развитии польской школы и науки. Хотя перенесенный в 1947 г. инфаркт резко ограничил его возможности, он продолжал научные занятия. Была отредактирована и издана подготовленная еще в предвоенные годы одна из значительных работ «Структура и содержание современной школы. Очерк общей дидактики». Ему удалось реализовать свой давний замысел изучения феномена связи образования и хозяйства, экономического образования. В Англии в ежегоднике «The Yearbook of Education» в 1949 г. вышла статья «Педагогика и мир экономики», частично опубликованная еще в 1930-е гг. в эмигрантской периодике. Она вскоре была переиздана в Италии, повлияв на разработку концепции профессионального образования.

С последним периодом жизни Гессена связаны два важных факта его биографии, характеризующие не только его научную известность, но и высокий нравственный авторитет. В 1949 г. в связи с созданием ЮНЕСКО возникла проблема привлечения крупных ученых для разработки «Всеобщей декларации прав человека». По просьбе Генерального директора ЮНЕСКО профессора Д. Хаксли совместно с такими мыслителями, как М. Ганди, Ж. Маритэн, П. Тейяр де Шарден, Б. Кроче и др., он принял участие в работе Комитета по философским основам прав человека, на который возлагалась задача разработки теоретических основ «Всеобщей декларации прав человека»[332]. Работая в Комитете экспертов, Гессен представил свои соображения по этим вопросам. В официальных изданиях ЮНЕСКО на английском и французском языках была опубликована его статья «О правах человека в либерализме, социализме и коммунизме».

Педагогические идеи Гессена оказали значительное влияние на становление итальянской педагогики и демократизацию школы Италии. Интерес к творчеству Гессена возник здесь еще в 1920-е гг., благодаря полемике, развернувшейся между Гессеном и Дж. Ломбардо-Радиче, профессором Высшего педагогического института в Риме, а также группой