Иосиф Владимирович Гессен, один из лидеров партии кадетов, депутат Второй Государственной думы, видный деятель российской эмиграции, в своем «жизненном отчете»[319]. «Незаконнорожденный» ребенок, плод любви ссыльного студента-юриста и дочери его квартирных хозяев – Анны Макаровой. Под давлением семьи молодая мать отказалась от ребенка. Несколько лет мальчик переходил из одной ссыльной семьи в другую, пока наконец, отец, к тому времени известный юрист, не усыновил собственного ребенка. Личная драма придала особую остроту восприятию И. В. Гессеном проблем усыновления: он принял участие в разработке соответствующего законопроекта, принятие которого позволило ввести сына в новую большую семью, которая состояла из трех детей его жены от первого брака и общих детей. К этому времени семья жила в Петербурге. Она оказалась счастливой для мальчика. О своей настоящей матери он узнал лишь в год окончания гимназии, и это не повлияло на близкие духовные связи с любимыми им мачехой и сводными братьями.

В 1896 г. Гессен поступил в Первую Петербургскую гимназию, хорошее впечатление о ней он сохранил на всю жизнь. В старших классах он был исключен из нее за участие в нелегальном «Северном союзе учащихся средней школы», и экзамен на аттестат зрелости сдал на год позже. Это был 1905 г. Большое влияние на его становление оказали семейное окружение, друзья и коллеги отца, политики и ученые: П. Н. Милюков, Л. И. Петражицкий, В. М. Гессен, В. Д. Набоков и др. Молодой человек всерьез погрузился в изучение литературы, истории, философии.

Осенью 1905 г. С. И. Гессен становится студентом философского отделения Гейдельбергского, а затем Фрейбургского университетов, обучается у известных философов Германии Г. Когена, П. Наторпа, В. Виндельбанда, Б. Ласка, Г. Риккерта и др., сближается с М. Вебером. Под руководством Г. Риккерта им была написана и защищена «с отличием» в марте 1909 г. диссертация «Об индивидуальной причинности». Гессен стал доктором философии.

По возвращении в Петербург молодой и деятельный Сергей Гессен, активный сторонник и пропагандист неокантианства, участвует в многочисленных философских баталиях, сталкивавших представителей различных направлений философского модернизма. Вместе со своими друзьями Б. В. Яковенко и Ф. А. Степуном он создает русскую секцию международного журнала по философии истории «Логос». Андрей Белый писал, что ими был предложен привлекательный для значительного круга русской интеллигенции «неозападнический» идеал, вызвавший, однако, критику со стороны «славянофильски-ориентированных философов»[320]. В эти годы молодой ученый активно занимается переводческой деятельностью. Он публикует переводы философских трудов Г. Риккерта, А. Бергсона, А. Мейерсона и др. В предисловии к книге Г. Риккерта «Философия истории» он выступил в защиту своего учителя от «партийной» критики, которая прозвучала со страниц «Правды» (М. Н. Покровский, А. В. Луначарский), утверждая ценностный, общечеловеческий, а не классовый, научно-логический подход. «Не существует ни буржуазной, ни пролетарской логики», – так парирует С. И. Гессен критические посылы оппонентов Риккерта[321].

В 1914 г., после сдачи магистерского экзамена на историко-филологическом факультете Петербургского университета, С. И. Гессен начал свою педагогическую деятельность в университете. Его коллегами по кафедре были известные философы A. И. Введенский, Н. О. Лосский, И. И. Лапшин, С. Л. Франк, B. Э. Сеземан и др. Со многими из них он потом встретится в эмиграции. В архиве Петербургского университета сохранился перечень лекций и семинаров приват-доцента Гессена, где наряду с сугубо философскими темами – «Этика Канта», «Философия Бергсона», «Проблема иррационального в современной философии», значится и курс «История педагогических систем в связи с общей историей философии», положивший начало построению системы философской педагогики Гессена[322]. Именно в этот период зарождается серьезный научный интерес Гессена к педагогике. «Педагогика была для меня совершенно неизведанной областью, однако я намеревался заняться ею всерьез. Спустя два года я уже нисколько не думал, что занялся несвойственным мне делом», – писал он спустя много лет в автобиографическом очерке «Мое жизнеописание»[323]. Педагогика становилась его призванием и делом жизни.

В годы мировой войны начинается и практическое знакомство С. И. Гессена с русской школой. Он ведет занятия в женской гимназии М. Н. Стоюниной, в Петершуле и др., читает там лекции по логике, педагогике, психологии.

Воспитанный на идеалах свободы, демократии, правового социализма Гессен стал активным участником февральских событий 1917 г. Он встречался с Г В. Плехановым, выступал перед рабочими. Стремление осмыслить события с философско-правовых и психологических позиций, понять трудности становления подлинной демократии дало толчок к написанию не потерявших своей актуальности и сегодня брошюр «Политическая свобода и социализм», «Свобода и дисциплина», «Демократия и демагогия» (1917) и др. Впоследствии Гессен расценил свою политическую деятельность как «бесславную» и навсегда отошел от практической политики, однако идея Свободы до конца жизни остается стержнем его философско-педагогических и правовых воззрений.

Открытие в Томском университете историко-филологического факультета потребовало и притока новых научных сил. Министерство народного просвещения предложило молодому петроградскому приват-доценту возглавить кафедру философии и логики. Позднее он стал деканом этого факультета. 6 (18) ноября 1917 г. на открытии факультета Гессену было предоставлено право прочтения актовой лекции «Идея науки». Томск, который недаром называли «Сибирскими Афинами» за его научную и культурную атмосферу и особенно университет, оказал огромное влияние на Гессена как ученого и педагога. Не случайно свою первую большую книгу он посвятил «Памяти историко-филологического факультета Томского университета (1917–1921)». По инициативе Гессена здесь была сделана попытка создания университетского педагогического образования как новой научно-образовательной структуры, дополняющей классический университет. В учебные планы были введены курсы педагогики, психологии, гигиены, физического воспитания. Он активно сотрудничал со студентами, поддерживал идеи автономии и академических свобод. Гессен был избран деканом Народного университета имени П. И. Макушина.

В Томске продолжала складываться и шлифоваться его «система философской педагогики», которую он излагал студентам университета, высших женских курсов, народного университета. Важно отметить, что еще в России, в сибирских журналах, начали публиковаться главы и отдельные фрагменты будущих «Основ педагогики». И они сразу получили отклик в центре: в конце 1921 г. известный оппозиционный петроградский журнал «Педагогическая мысль» дал обширную рецензию на его очерк «Что такое трудовая школа».

После падения правительства Колчака и прихода советской власти началась политизация историко-филологического факультета, а затем его заменил факультет общественных наук, избавлявшийся от «буржуазных» ученых. Пришло решение вернуться в Петроград. Еще в 1920 г., во время краткосрочной командировки в столицу, Гессен был утвержден Наркомпросом профессором кафедры педагогики Петроградского университета. После возвращения в Петроград ему предложили читать лекции по введению в философию в пединституте имени А. И. Герцена. Гессен испытывал душевное смятение: в Сибири он был свидетелем колчаковских зверств, но для него были неприемлемы и «коммунистическая доктрина», борьба с инакомыслием, практика военного коммунизма. И в декабре 1921 г. он вместе с семьей