Ну разумеется. Неужели она настолько испугалась за государя, что примчалась из Старой Ладоги? Раньше я за ней подобного не замечал.

— Кстати, как чувствует себя императрица Надежда Фёдоровна? — спросил я.

Екатерина Алексеевна лишь махнула рукой, словно эта тема не заслуживала внимания. Её движения были резкими, и на мгновение мне показалось, что в них проявилась раздражительность.

— Да что с ней сделается-то? Английская кобылка — кобылка и есть, выносливая, — ответила она резко. — Важно не то, что случилось с ней, а то, что произошло с твоим кузеном!

Я почувствовал лёгкое негодование от её слов. Императрица не была скверным человеком. Наоборот, она мне нравилась. Молодая, иностранка, но она делала все, чтобы быть принятой в новом доме. Перешла в новую веру, старательно учила язык и культуру империи, родила сына… И ни разу не пожаловалась на своего супруга, а ведь наверняка ей стоило больших усилий сохранять спокойствие, когда император чудил.

И столь пренебрежительное отношение бабки к молодой императрице вызвало у меня раздражение.

— Я бы попросил вас выбирать выражения, когда мы говорим о коронованной императрице, — сухо сказал я.

Бабушка изумленно уставилась на меня.

— Смеешь меня поучать, щенок?

— Гав. Смею напомнить, что речь идет о матери наследника престола. Проявите уважение к женщине. Небрежность вас не красит.

Я ожидал, что сейчас в гостиной разразится настоящая буря, но вместо этого бабушка неожиданно… рассмеялась.

— Ну наконец-то. Хоть у кого-то в этой семье есть яйчишки. Сразу видно, что ты сын своей матери. А я всегда говорила, что Аннушка — императрица, которую страна заслуживает, но которой, увы, у нее никогда не будет. Что ж, другим моим внукам повезло, что у них есть ты, Алексей.

— Сочту за комплимент, — отозвался я. — И все же, Екатерина Алексеевна, что заставило вас так резко сорваться в столицу. Вы что-то выяснили?

Бабка по привычке огляделась по сторонам, словно проверяла, не притаилась ли за камином очередная фрейлина. Убедившись, что никого, кроме нас, в комнате не было, она подалась вперед:

— Это касается Коли. Я уверена, что он способен стать самостоятельным взрослым мужчиной с трезвым рассудком, — продолжила она. Её голос стал тише, но от этого не менее уверенным. — И я считаю, что ему не дают этого сделать.

Её слова насторожили меня. Она наклонилась еще ближе, не сводя с меня пристального взгляда. Я напрягся.

— Что именно вы имеете в виду?

— Совет регентов. Им выгодно, чтобы мой внук оставался в этом состоянии — мальчиком, неспособным принимать самостоятельные решения. Они бросили попытки помочь ему слишком рано. Не обучали его магии, не развивали его способности. Они сделали всё, чтобы он оставался лишь символом власти, а не её реальным носителем.

Моё сердце забилось быстрее. Такие заявления были опасными и вообще тянули на госизмену, но вдовствующей императрице было плевать на такие мелочи.

— Дражайшая бабушка, состояние императора нестабильно. Его не обучали магии из соображений безопасности. Это слишком большой риск. Он может причинить вред себе или окружающим.

Екатерина Алексеевна посмотрела на меня с лёгкой насмешкой. Её лицо стало почти равнодушным, но в глазах сверкнул вызов.

— Магическая сила у него есть, Алексей. И вчера все это увидели. Он, не зная толком ни одного заклинания, применил свою силу правильно. Более того, он вёл себя адекватно ситуации. Более того, это не единичный случай — у Коли порой случаются… просветления. Разве это не говорит о его потенциале?

В комнате воцарилась напряжённая тишина, нарушаемая лишь мягким потрескиванием дров в камине. Екатерина Алексеевна смотрела на меня, не отрываясь. Её глаза были прищурены, а пальцы, лежавшие на подлокотниках кресла, чуть подрагивали, выдавая скрытое волнение.

— Алексей, — начала она, и голос её стал ниже, почти заговорщицким, — ты когда-нибудь задумывался, почему мой внук остаётся в таком состоянии так долго? Почему все попытки помочь ему исправить его ментальное здоровье завершились неудачей? Ведь к его услугам были лучшие лекари всего мира!

Я хотел что-то сказать, но она подняла руку, призывая меня к молчанию.

— Я подозреваю, что на него воздействуют, — произнесла она, чётко выговаривая каждое слово. — Магически или какими-нибудь веществами, способными изменять сознание. И воздействуют регулярно.

— Ваше Величество, — осторожно начал я, — такие обвинения требуют доказательств. Кто мог бы делать это и зачем? Император постоянно находится под присмотром лейб-медиков и советников. Разве они не заинтересованы в его здоровье?

— Доказательств у меня нет, но я намерена их добыть, — шепнула вдовствующая императрица.

Я нахмурился, предполагая свое место в этом плане.

— И для этого вам нужна моя помощь?

Екатерина Алексеевна усмехнулась, но её усмешка была горькой, без радости.

— Все эти лейб-медики, слуги, советники — это люди Совета регентов. Они шпионят, докладывают, контролируют. Император в их руках, словно птица в клетке. Его состояние выгодно им. Пока он остаётся слабым и зависимым, они сохраняют свою власть.

Её слова прозвучали резко, как хлыст, и я почувствовал, как моё сердце забилось быстрее.

— Но как доказать это? — спросил я, немного напряжённо. — Даже если ваши подозрения оправданы, нужен способ подтвердить их. И я пока не представляю, как я могу помочь с этим.

Екатерина Алексеевна кивнула, словно ожидала этого вопроса.

— У меня есть идея. И для этого нужно временно лишить Совета возможности влиять на императора. Если мой внук будет вдали от их шпионов, их лекарств, их контроля, мы увидим, как он изменится. Если я права, Коля снова проявит истинную личность.

Она выдержала паузу, будто давая мне время обдумать её слова, затем продолжила:

— Я планирую организовать небольшой тур для императорской четы по монастырям южного Приладожья. Это благородный повод, который не вызовет подозрений — тем более что от них ждут рождения еще одного ребенка… Визиты в монастыри — традиция, и никто не заподозрит истинной причины поездки. Но это будут правильные монастыри, где за шпионами твоего дяди будут следить мои шпионы. А на своей территории я сыграю увереннее.

Я слушал её, и в голове мелькали сотни мыслей. План звучал логично, но всё же рискованно. Увести императора от его привычного окружения — это вызовет массу вопросов, к тому же путешествие должно затянуться, чтобы его сознание успело очиститься.

— Ваше Величество, — сказал я, стараясь говорить спокойно, — вы предлагаете серьёзный шаг. Вы уверены,