- Граф Тимофей Александрович Никольский желает приобрести автомобиль, - известил он вредного служащего.

Тот с удивлением посмотрел на меня. Видимо, даже дорогой костюм не придавал внешности Тимофея аристократического лоска.

- И что угодно его светлости? Какая-то конкретная марка или модель?

- Нет, ничего конкретного, - махнул я головой.

- Тогда приглашаю вас пройтись по залу и осмотреть все машины, - усатый сделал широкий жест рукой, и мы втроем двинулись вдоль рядов автомобилей.

Впрочем, наши поиски довольно быстро закончились, когда мой взгляд упал на машину… без крыши! В ее черных, гладких боках можно было увидеть собственное отражение, а узкие фары напоминали раскосые глаза красотки.

- Кабриолет - хороший выбор для молодого человека, - сказал наш спутник.

Видимо, этот самый выбор ясно читался на моем лице.

Он начал восторженным тоном перечислять достоинства автомобиля, которые для меня ничего не значили, но явно находили отклик у Игната. Но даже если бы мой наставник стал возражать, свой выбор я уже сделал.

Буквально через час мы отправились в сторону моей усадьбы уже в кабриолете.

И в нем же через два дня мы выдвинулись в сторону Москвы. Я с легким сердцем покидал усадьбу, оставив ее заботам Лизы и Потапа. Илья Ильич пообещал присматривать и помогать советом.

Засовывать Игната в багажник вопреки своему обещанию я не стал. Но судя по выражению его лица, ему там явно было бы лучше. Я откровенно гнал, выжимая из железной малышки все возможные силы. Сбавил скорость, лишь когда гувернер, перекрикивая завывания ветра, сказал, что, несмотря на разруху в органах правопорядка, при такой скорости можно нарваться на лишение прав и конфискацию автомобиля.

Выехали ранним утром и уже после полудня въехали в столицу. Тут, вклинившись в ряды местных авто, мы не спеша поползли к своей цели.

Прежде чем соваться в контору, накладывавшую печать на особняк Николая Никольского, я решил увидеть само здание.

Огромной территории к нему не прилегало. Строение находилось буквально в десяти метрах от высокой кованой ограды. Мы с Игнатом на несколько мгновение задержались перед закрытыми воротами, а потом решили обойти особняк кругом.

Здание было весьма внушительных размеров и представляло собой основной корпус и две небольших пристройки, выполненные в виде башен. И если с правой башней все было хорошо, то обойдя почти кругом, мы увидели через ограду часть обвалившейся, обугленной стены левой башни. Она смотрелась отвратительной раной на белоснежном теле здания. Видимо, именно здесь случился взрыв, погубивший Николая Никольского.

Я был так впечатлен увиденным, что совсем не заметил, чем занят мой гувернер. Лишь когда он окликнул меня, я понял, что он смотрит на часть ограды метрах в пяти от разрушенной башни.

- Смотри, - указал он мне на железные прутья.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, о чем он говорит. Два рядом расположенных прута были едва заметно выгнуты так, словно их пытались развести в разные стороны, а потом вернули в прежнее положение.

- Странно. Насколько я понимаю – печать охватывает всю территорию, включая ограду? - спросил я Игната.

- Совершенно верно, - кивнул он.

- Но если ограда под защитой, то как кому-то удалось развести прутья, ведь тогда должна была сработать тревога?

- Воздействие на охранное заклинание должно производиться некоторое время, чтобы исключить случайность. Кошку, например. То есть у злоумышленников было несколько секунд, чтобы проникнуть внутрь, а потом восстановить плетение печати. И скорее всего, тот, кто это сделал, приходил сюда не единожды. Плетение почти идеально восстановлено, но все же можно найти отличие.

Я присмотрелся и понял, о чем говорит Игнат. Ткань печати напротив двух прутов выглядела более рыхлой и небрежной по сравнению с остальной.

- Это значит, кто-то сюда проникал? – спросил я, обернувшись к Игнату.

Тот кивнул. На его лице читалась глубокая задумчивость.

Глава 19

Контора располагалась на другом конце города, и добирались мы до нее почти час. На фасаде висело много табличек. На нужной нам была нарисована стрелка, указывавшая в подвал. Спустившись, мы оказались в небольшой комнате, где за столом сидела объемная женщина в очках и с пучком на голове.

- Что вам угодно, господа? – бесцветным тоном спросила она, окинув нас взглядом поверх толстой оправы.

- Нам нужно снять консервацию с особняка, - ответил я, доброжелательно улыбнувшись.

- С какого? – поинтересовалась дама.

- Графа Никольского.

- Ваш паспорт?

Я достал из кармана пиджака свой новенький паспорт, в котором я уже значился как Тимофей Александрович Никольский. Спасибо Ипатову, благодаря его связям мне пришлось ждать новые документы не месяц, а всего два дня.

Женщина вынула из стола толстую тетрадь и тщательно переписала данные из паспорта. Затем взяла журнал в твердой обложке и, полистав его довольно продолжительное время, наконец, произнесла:

- Вам нужно в левую дверь, восемнадцатое окно.

Помещение, в котором находилось это восемнадцатое окно, было жалким и унылым. Низкий серый потолок, на котором были закреплены длинные трубчатые лампы, пара из которых уже перегорела, серые стены без окон. Само помещение было разделено перегородками в три ряда, за которыми стояли столы. То, что мы искали, располагалось в центральном ряду, почти в противоположном конце от входа.

За столом сидел кучерявый молодой мужчина с длинным носом, которым он почти уткнулся в раскрытую перед ним книгу. Он был так погружен в чтение, что даже не заметил нашего появления.

- Здравствуйте, э… - поздоровался я и быстро прочитал имя на табличке, стоявшей на краю стола. - Игорь Иванович!

Молодой человек вздрогнул, резко захлопнул книгу и, скинув ее на пол, воззрился на нас так, словно и не было никакой книги, а он весь день с нетерпением ждал нашего визита.

- Здравствуйте! Чем могу быть полезен господам? – бодро воскликнул он.

Я аж оторопел. Еще никто в этом мире не был так рад моему появлению. Расхотелось даже предъявлять претензии за прорванное защитное заклинание. Игнат за спиной угрюмо хмыкнул.

- Я граф Тимофей Александрович Никольский, сын Александра Михайловича - одновременно со словами я раскрыл паспорт, чтобы не тратить понапрасну время.

Игорь Иванович подскочил, глянул на фотографию, потом на меня, потом снова на фотографию.

- Ваше сиятельство по поводу особняка Никольских?

- Да, хотелось бы его… расконсервировать.

- Документики на дом, пожалуйста, и завещание.

Игнат положил на его стол папку. Игорь