Она вышла из здания в задумчивости. Три недели спустя Фанни уже шла по одной из улиц Нью-Йорка с листком в руках, разыскивая нужный адрес.

Часть V

Она плачет, она лжёт

В Библии есть история об Аврааме и Сарре. Когда им было уже за девяносто, к ним пришли три незнакомца, которые оказались ангелами Господними. Сарра находилась в шатре и готовила еду. Тем временем снаружи один из ангелов сообщил Аврааму потрясающую новость.

– Я вернусь к тебе в следующем году примерно в это же время, – сказал ангел, – и у твоей жены родится сын.

Сарра услышала этот разговор и рассмеялась. Она сказала себе: «У меня совсем нет сил, муж уже очень стар – и именно сейчас мы удостоимся такого счастья?»

Конечно, говорить с собой в присутствии Всемогущего – значит говорить не только с собой. Ангел тут же спросил Авраама:

– Почему Сарра рассмеялась? Почему сказала: «Как же у меня появится ребёнок? Неужели Бог может делать всё, что пожелает?»

Авраам позвал жену, а та испугалась и солгала.

– Я не смеялась, – ответила Сара.

– Смеялась, – сказал ангел.

Вот так. Эта история учит нас, что Бог не приемлет ложь, даже самую незначительную.

С другой стороны, заметьте, что, когда ангел передал Аврааму слова Сарры, он не стал озвучивать её мысли об Аврааме – что он слишком стар для отцовства. Ангел поступил так, чтобы не оскорбить мужа и не допустить разлад между супругами.

Из этого можно сделать вывод, что ангелы тоже лгут.

Я смотрю на эту историю иначе. Ради сохранения гармонии можно молчать о некоторых вещах, даже если они правдивы. Формально это обман. Но это и проявление любви. Эти вещи связаны между собой гораздо больше, чем можно подумать.

И скоро мы это увидим.

Открытки из прошлого

Фанни вошла в магазин на Восточной 23-ей улице. Шляпы были повсюду: на крючках, полках, головах манекенов. Других покупателей не было. Из небольшой колонки доносилась тихая классическая музыка.

– Добрый день, – произнёс кто-то на английском с акцентом.

Из подсобки вышла женщина средних лет. Это была она. Актриса. Наверняка она. На вид ей было далеко за пятьдесят, но возраст никак не отразился на её необыкновенной красоте. Лицо было ярко накрашено: тени для век тёмно-синего оттенка, помада цвета винограда. Тёмные волосы собраны в высокую модную причёску.

– Jó napot (добрый день – венг.), – сказала Фанни на венгерском.

Женщина посмотрела прямо в глаза Фанни, так пронзительно, что та вздрогнула.

– Кто вы?

– Извините. Мне нужно спросить вас кое о чём.

– Хотите купить шляпу?

– Нет.

– Что ж, тогда ничем не могу помочь.

Женщина развернулась и пошла обратно в подсобку.

– Стойте! – крикнула Фанни. – В 1944 году на берегу Дуная собирались убить группу евреев. Говорят, вы были там. И там же был мальчик, одетый в форму немецкого офицера. Прошу вас, помогите. Вы его знаете?

Женщина медленно повернулась.

– С кем вы здесь?

– Ни с кем.

– С кем вы здесь?

Фанни потрясла головой. Она почувствовала головокружение и схватилась за стеллаж, чтобы устоять на ногах.

– Ни с кем. Я здесь ни с кем. У меня… совсем никого не осталось.

Женщина молча наблюдала. Она скрестила руки на груди, а Фанни начала плакать.

– Как звали того мальчика?

– Нико. Его звали Нико.

– Никогда не слышала такое имя.

– Он из Греции.

Женщина покачала головой.

– Мне очень жаль. Я его не знаю.

– Можно присесть? Мне нехорошо.

Актриса указала на стул у зеркала. Фанни села, женщина встала позади девушки. В зеркале отразились две фигуры.

– Сколько лет вам было в 1944 году? – спросила актриса.

– Четырнадцать.

– И что вы делали на берегу Дуная?

– Нас связали и собирались убить «Скрещённые стрелы». Но кто-то спас меня. Кто-то пожертвовал собственной безопасностью. И благодаря этому я сейчас жива.

Она вытерла глаза.

– Даже больше, чем жива. Благодаря этому я смогла вырасти. Вышла замуж. Родила дочь и дала ей то, чего никогда не было у меня.

Женщина молчала. Но Фанни заметила, как задрожала её нижняя губа.

– Это были вы, да? Вы спасли меня.

Фанни взяла её за руку.

– Это были вы.

– Нет, не я, – ответила женщина, убирая руку Фанни. – А мои деньги. У всего есть цена. Цена, которую платишь за спасение чьей-то жизни. И цена, которую платишь за то, что пошла на этот шаг.

Она дотронулась до своей челюсти.

– Я слышала, что с вами ужасно обошлись, – сказала Фанни.

– Не так ужасно, как с другими.

– В ту ночь я была не одна. Нас было не меньше двадцати.

– Двадцать три, – тихо сказала женщина.

Она зашла за прилавок, присела и открыла небольшой сейф. Порылась и вытащила оттуда конверт. Внутри лежал лист бумаги. Актриса развернула его и положила перед Фанни.

Конверт был старым и пожелтел по углам. Но слова, написанные от руки, читались без труда. Список имён с датами рождения. Двадцать три человека.

– Здесь есть ваше имя? – спросила женщина.

Фанни пробежалась глазами по списку. Дойдя до девятнадцатого номера, она выдохнула и указала на строчку.

Фанни Намиас, 12.02.1930.

– Это вы?

Фанни кивнула.

– Тогда прошу прощения за холодный приём. – Она положила руку на плечо Фанни. – Я рада, что вы живы.

– А остальные? – спросила Фанни. – Что с ними случилось?

– Те, что помладше, выжили. Взрослых перевезли в гетто. Не знаю, что с ними было после этого.

– Зато я знаю, – сказала Фанни.

Женщина села.

– Расскажите.

– Они заставили нас идти пешком до Австрии. Мы шли много дней без остановки. Было очень холодно. Ни еды. Ни воды. Мы спали на земле. Останавливаться нельзя, иначе тебя пристрелят. В таких условиях многие умирали. Женщины. Дети. Но им было всё равно.

Они оставляли тела умерших лежать в грязи.

Женщина вздохнула. Она ткнула пальцем в листок.

– Четырнадцать людей из списка ещё живы. С тобой пятнадцать. Одна женщина в Будапеште следит за их судьбами. Кто-то по-прежнему в Венгрии. Кто-то в Израиле, другие здесь, в Америке. У них мужья, жёны, дети. Они пережили немыслимые страдания. Но я рада, что теперь о них как следует заботятся.

Фанни подняла глаза.

– Что вы имеете в виду?

– Каждый год они получают деньги. Никто не знает откуда. И так с тех пор, как закончилась война.

Актриса заметила, как Фанни изменилась в лице.

– Вы тоже получаете деньги?

– Нет. Но я знаю того, кто получает. Каждый год в один и тот же день…

– Десятого августа, – сказала женщина.

– Десятого августа, – повторила Фанни.