– Это сейчас тебе кажется, что мир рухнул, – сказала Жанна, слушая меня и разливая по чашкам чай. – Пройдет время – и вся эта история покажется тебе такой смешной, что ты будешь удивляться, как вообще могла из-за этого страдать. Да, сейчас в это трудно поверить, но это будет, уверяю тебя. Я ведь испытала это на собственной шкуре, если помнишь.

– Как можно забыть о двадцати годах жизни с человеком? – горько спросила я. – Это же вся моя жизнь, Жанна, моя молодость! Можно сказать, теперь я – списаный товар, обреченный на одиночество…

– Аа, вот оно что, – протянула Жанна. – Слушай, ну, во-первых, не вся жизнь, а лишь часть твоей жизни, согласись? Впереди еще много хорошего и счастливого! А во-вторых… Вернуть человека всегда можно. Только ты должна быть уверена в том, что это тебе в самом деле нужно.

Я молчала, уставившись на чашку с чаем. А нужно ли мне это на самом деле? Да, не спорю, все это время меня посещали мысли о том, что Серега одним прекрасным вечером придет домой и скажет, что у них с Эвелиной все кончено, что он любит меня больше жизни. Он встанет на колени, попросит прощения, и все у нас будет как раньше – и даже лучше!

Потом я думала о том, что каждый раз, когда он будет обнимать меня, я буду думать о том, как он этими же руками обнимал другую. И я вцеплюсь ему в горло, потому что я – это я, и по-другому не умею.

– Мне кажется, я без него умру, – сказала я чистую правду. – Но жить с ним тоже не смогу. Мы ждем, пока Настена окончит первый класс – ей сейчас и без того тяжело, не хотим грузить ее дополнительным стрессом. Вообще не пойму, что с ней происходит: вся нервная какая-то, капризная.

– Да, мужчины могут приходить и уходить. С нами остаются лишь наши дети и наши родители, – философски изрекла Жанна, пододвигая ко мне тарелку с пирожными. – Попробуй, Ленка утром пекла. У меня-то руки до выпечки не доходят, а вот доченька такое любит.

– Повезло тебе с дочкой. А моя Алена ведет себя так, будто я не мать ей, а враг народа, – посетовала я, пробуя восхитительное на вкус пирожное с нежным сливочным кремом, – орет, огрызается, с уборкой и готовкой в жизни не поможет. Какой-то затянутый подростковый кризис, ей-богу…

– Ты думаешь, Ленка моя не чудила? – хмыкнула Жанна. – Истерики устраивала такие, что соседи приходили узнать, не нужна ли нам полиция со скорой помощью. Ничего, перебесилась. И твоя за ум возьмется. Кстати, я бы на твоем месте от детей происходящее в семье не скрывала. Они имеют право знать все. И врать тебе больше не придется, все легче будет…

Да, это мысль. Не могу же я всю жизнь скрывать от детей, что у их отца есть другая женщина? Возможно, я очень боюсь услышать фразу «Как я понимаю своего отца» от Алены?

– А как ты выдержала предательство мужа? – осторожно спросила я у Жанны.

– Да никак, – пожала она плечами. – Я была в страшном горе от потери сына, жила на антидепрессантах, и новость о его уходе оказалась для меня какой-то смазанной, что ли? Просто на мгновение стало еще больнее. А потом отпустило. Вот и все…

– И ты простила его?

– Просто в какой-то момент он пришел ко мне сам, – призналась Жанна, отводя глаза. – Нет, он не просил простить его. Просто Эвелина эта… Как тебе сказать? Доставляет ему много страданий, боли. Он приходит ко мне излить душу, как старому другу. Не думай, между нами за все время вашего брака ничего и никогда не было, хоть ты и подозревала меня, – быстро сказала Жанна.

– Что же он не уйдет от нее, если она причиняет ему много страданий? – задумчиво спросила я.

– Да он знает, что ей наплевать на это, – пожала плечами Жанна. – Не держит она его, понимаешь? У нее-то жизнь устроена прекрасно. Не держит – и в то же время не отпускает, вот в чем дело. Обращается как с собакой последней – а он и рад. Правду говорят: не делай из мужчины бога, чтобы он не забыл про тебя. Делай из него зверя, чтобы он лизал тебе руки… Давай еще по одной чашечке?

Домой я шла задумчивой, в полной готовности рассказать о происходящем детям. Я была бесконечно благодарна Жанне за урок – и в то же время испытывала раскаяние за все мои слова, сказанные ей. Видимо, чтобы быть настоящей женщиной, совсем не обязательно быть идеальной домохозяйкой.

А мой Серега, видимо, переел сладенького в виде меня, и его потянуло на острое и копченое. Как же он поджелудочную еще не сорвал, бедняжка?!

Я полезла в телефон и обнаружила новое электронное письмо. Может быть, это работодатель откликнулся на мое письмо?

Но нет, это был не работодатель.

Это было ответное письмо от Эвелины.

Ты всерьез думаешь, что я буду выполнять все эти указания? Так вот, ты ошиблась адресом – здесь нет квохчущей мамочки-наседки, которая будет носиться вокруг своего «несмышленыша» и предлагать ему отведать овсяной кашки или морковного торта. Да-да, ты самая настоящая мамочка. Кухонный комбайн. Курица, которой за счастье сидеть дома и печь пироги.

Ты ничего не перепутала?! Ты всерьез считаешь, что счастье мужчины – в идеально отглаженных рубашка и борщах?!! Ну так я тебя разочарую – ничего из перечисленного тобой я никогда не делала и делать не буду. Спросишь почему? Да потому что я – уважающая себя и свое время женщина. Мне жаль тратить время на такую ерунду, как мытье окон – я могу нанять себе домработницу – повторюсь, потому что я ценю себя и свое время. И готовить по рецептам, которые ты мне так услужливо написала в конце письма, я никогда не буду – я могу пойти в ресторан или заказать доставку еды.

Уверяю тебя, это будет гораздо вкуснее и экономичнее – в плане времени, конечно. Его-то у меня мало, у меня очень плотный график, в котором много работы и мало выходных. Этим я и отличаюсь от тебя – времени свободного у тебя предостаточно. Это-то и есть твоя главная проблема – время, которое некуда девать.

И не думай, что ты задела меня своим жалким описанием массажа, который так любит Сергей. Думала, мне будет больно?! Ошиблась. А вот тебе, надеюсь, станет