В сердце Фан Му зародилось теплое чувство. Он медленно повернулся и улыбнулся:

– Спасибо, Четвертый брат.

Тот смущенно почесал голову:

– Я более-менее разбираюсь в таких вещах… могу помочь.

У Хань фыркнул:

– Четвертый брат, ты очень внимателен!

Толстяк усмехнулся:

– Шестой, я пойду с тобой.

Фан Му на мгновение замолчал и кивнул.

– Хорошо.

Четвертый брат взял пакет, достал из него зажигалку, повернулся к У Ханю и поинтересовался:

– А ты с нами?

У Хань покачал головой.

– Я не пойду. – Он посмотрел на Фан Му и понизил голос: – Не позволяй ему слишком волноваться…

Четвертый брат пообещал и поспешил вслед за соседом из общежития.

На улице Фан Му растерялся. Куда идти? Четвертый брат заметил его замешательство и тихо сказал:

– Пошли на стадион. Там меньше людей.

Небо уже полностью потемнело, но заснеженный стадион был залит холодным мерцающим светом. Вокруг царили тишина и безмолвие. Четвертый брат прав – это действительно хорошее место, чтобы отдать дань уважения покойной.

Они нашли место, где ветер дул в спину. Фан Му не хотел двигаться и говорить, его разум опустел; он просто стоял, вытянув руки вдоль тела. Четвертого брата это не смущало; он проворно доставал пачки бумажных денег из пакета и складывал в стопку.

Фан Му, наблюдая за движениями Четвертого брата, не удержался:

– У тебя хорошо получается.

Чжу улыбнулся:

– Изначально я научился этому всему, чтобы провести обряд для Тун Цянь. Не думал, что придется помогать тебе…

Как только слова слетели с его губ, он почувствовал, что сболтнул лишнего. Чтобы скрыть смущение, пару раз кашлянул и ускорил движения.

Вскоре все было готово. Четвертый брат встал и внимательно посмотрел на Фан Му:

– Ну что, начнем?

Тот молча кивнул.

Огонь разгорелся и вскоре превратился в небольшой костер. Фан Му присел на корточки – и почувствовал, как на него повеяло шелковистым теплом, а длинные волосы Чэнь Си коснулись лица.

Четвертый брат протянул пачку бумажных денег, Фан Му взял их и бросил в огонь. Пламя подскочило, озорничая, как непослушный ребенок. Фан Му наблюдал, как бумажные деньги медленно сворачиваются в огне, превращаясь в горстку алых мерцающих хлопьев, которые медленно сминались и рассеивались, словно уходили в неведомые дали.

«Чэнь Си, ты в порядке? За тысячи ли от нас, в тихом доме в провинции Хунань, ты спишь в маленькой деревянной коробке. Возможно, к ней только что прикоснулись большие руки твоего отца, возможно, ее только что пропитали слезы твоей матери. Ты так же безмятежна и нежна, как всегда, и молча бродишь по тому месту, где впервые открыла глаза, где впервые заговорила, где делала первые шажки… Тогда, пожалуйста, вернись сюда, в то место, где твое сердце впервые затрепетало…»

Глаза Фан Му наполнились слезами, а пляшущий свет костра превратился в размытое пятно. Улыбающееся лицо Чэнь Си постепенно становилось все четче в этом ореоле света. Тонкие брови, ясные глаза, прямой красивый нос, чуть выступающие вперед зубки…

«Ты защитишь меня?

Прости меня, прости. – Фан Му утратил контроль над собой и всхлипнул. Прости меня…»

Теплое прикосновение к его лицу постепенно становилось реальным, как будто чья-то рука медленно ласкала его.

«Держись. Не расстраивай меня…»

Она слегка склонила голову, а в глазах читалась бесконечная нежность…

Фан Му не мог не протянуть руку – и в тот же миг жгучая боль в кончиках пальцев заставила видение бесследно исчезнуть.

Над ухом раздался низкий голос Четвертого брата:

– Тело родственникам. Душу небу и земле…

«Пустая игровая площадка наполняется гулом, словно уходя в холодную белизну до конца горизонта, и полупрозрачная фигура удаляется…

Мои мысли растворятся во вселенной. Сердце мое отдано любимому…»

Четвертый брат бросил в огонь последнюю пачку бумажных денег, а затем постоял с поникшей головой, что-то мурлыкая себе под нос, пока костер постепенно слабел. Наконец тот погас. Последняя искра взметнулась и исчезла, унесенная северным ветром, а стадион вновь погрузился в безбрежную тьму. Но Фан Му так и остался стоять на коленях на снегу, сохранившем остатки тепла, пока Четвертый брат не поднял его насильно.

– Шестой брат, пойдем. – Он помог ему смахнуть остатки снега с коленей. – Чэнь Си, должно быть, чувствует тебя. Она будет счастлива там…

Словно потеряв способность думать и действовать, Фан Му позволил Чжу потянуть его за собой и медленно пошел к выходу со стадиона. Оказавшись за ограждением, он внезапно вырвался из рук толстяка.

– Четвертый брат, иди. – Вытер рукавом слезы. – Я хочу немного побыть один.

Четвертый брат замешкался:

– Шестой брат, лучше вернуться. Общагу скоро закроют. Кроме того, я буду волноваться, пока ты бродишь тут один.

– Я в порядке, Четвертый брат. – Фан Му едва сумел выдавить из себя улыбку. – Пусть Третий брат оставит для меня дверь открытой.

– Ладно, но будь осторожен.

Фан Му смотрел, как его сосед исчезает в ночи. Он оглянулся на темный стадион и вдруг почувствовал, что его сердце так же пусто, как и это место. Несколько раз энергично потерев лицо рукой, почувствовал себя немного бодрее, прошел к трибунам и сел.

День был пасмурный, ночное небо затянуло густыми тучами, поэтому не было видно ни звезд, ни луны. В темноте стадион казался сценой, где стояла мертвая тишина после того, как опустился занавес.

На этой сцене разыгрывалось слишком много историй. Причудливые, ни с чем не сравнимые, но прекрасные смерти Цзя Ляньбо и Сун Фэйфэй.

Необъяснимый страх почувствовать смерть посреди шумной толпы.

И конечно же, то чудесное время, проведенное бок о бок с Чэнь Си…

Эта сцена видела столько эмоций! Ужас, смятение, наивный восторг… Кто-то из героев умер, кто-то все еще борется, а кто-то хихикает в темных углах, закрыв рот ладонью. Эта сцена все еще безмолвно существует в кампусе, храня невысказанную тайну.

«Скажи мне, кто он?»

Внезапно позади него раздался звук шагов. Фан Му настороженно оглянулся и немного удивился: кто мог прийти на стадион в столь поздний час?

– Кто это?

Шаги замерли, а затем раздался знакомый голос:

– Это ты, Фан Му?

Это был У Хань. Фан Му вздохнул с облегчением. Третий брат быстро подошел к нему.

– Ты в порядке?

– В порядке. Как ты узнал, что я здесь?

– Четвертый брат сказал. – У Хань сел рядом. – Мне не понравилось, что ты тут совсем один.

С тех пор как Чэнь Си убили, а У Ханя вырубили, догадка Фан Му об убийственном формуляре так и не была опровергнута, однако «группа WPO» потеряла смысл существования. Члены группы, которые когда-то пообещали присматривать друг за другом, похоже, вообще