Сикорской оставалось четыре часа, я успевала заехать домой, а потом и в банк. Меня беспокоило неожиданно свалившееся наследство, я пока не знала, что с ним делать, и самый главный вопрос все еще оставался открытым – почему золото дед оставил именно мне? Конечно, любопытно было бы знать еще, у какой Александры он просил прощения перед смертью. Я отправилась к маме.

Постучав в дверь, зашла в спальню. Мама сразу протянула мне пластиковый пакет, обмотанный скотчем.

– Вот, я упаковала шкатулку и завещание. Отвези в банк, Марьяша, от греха подальше. Ты права, кто знает, что за человек Алексей? А Семен – душа нараспашку, обвести вокруг пальца как нечего делать. Я, Марьяша, что-то волнуюсь за него. Слишком уж легко его брат согласился остаться. Ты знаешь, что Сема предложил ему работать вместе?

– Да. Сказал, что почти уговорил.

– Да не почти, а Алексей уже собрался ехать продавать свою мастерскую и квартиру, ты же слышала. Ты понимаешь, он будет жить с нами в одном доме. Совершенно посторонний и чужой мне человек. И очень скрытный. По сути, о себе он так ничего и не рассказал.

– А Семочка спрашивал?

– Конечно! Когда Никодим слег, Алексей к нему даже не зашел хотя бы полюбопытствовать – не нужно ли чего отцу. Кажется мне, таит он на него обиду. А вдруг знает что-то такое, о чем сказать не может? Например, о загадочной смерти матери Семы. Намекал, что, возможно, причастна Агафья. А вдруг Алексею наверняка известно, что на самом деле произошло. Что-то страшное, настоящее убийство, например. Ведь Никодим мог поделиться со старшим сыном, как думаешь?

– Нет, мам, я из его разговора с Любой поняла, что для него это новость. Он даже прикрикнул на женщину, что сплетен наслушалась.

– Ну, не знаю… Сплетни на пустом месте не возникают, а народу рот не заткнешь. Ладно, Марьяша, возможно, это мои страхи – очень не хочу потерять Сему. Кстати, где он?

– По-моему, они с братом зашли в комнату отца. Наверное, решили документы разобрать или просто поговорить. Ты не переживай за папу, он взрослый уже дядечка, – улыбнулась я. – Мам, я зашла сказать, что еду в город прямо сейчас. Звонила Ада Серафимовна…

– Что-то с Иванной? – тут же всполошилась она.

– Нет, она бы сказала сразу. Просто попросила меня приехать. Думаю, разговор пойдет о выборе дома для молодых – она уже давно предупредила меня, что ей потребуется мой совет, – придумала я на ходу отговорку, чтобы успокоить маму.

– А, ну тогда все хорошо. Ты же ненадолго?

– Конечно, завтра утром вернусь, – пообещала я, целуя ее в щеку.

В дороге я, немного поколебавшись, набрала номер Аркадия, чтобы сообщить ему о смерти деда Никодима. Он не ответил, через два сигнала сбросив вызов. Больно кольнуло, и я не сразу сумела переключиться на мысли о встрече со свекровью Ваньки.

Аду Серафимовну я откровенно боялась. И не только из-за ее габаритов, хотя находиться рядом с ней мне было некомфортно, а еще из-за ее бесцеремонности. Не задумываясь, она могла громогласно и комплимент сказать, и унизить. Но была у нее одна черта, которая меня прямо-таки восхищала – как первое лицо в городе после мэра Ада Серафимовна была незаменима. Пожалуй, столько для района, а особенно для детей, не сделал никто из чиновников. Кружки, спортивные секции и музыкальные коллективы имелись в каждой школе не только на бумаге, но и в действительности. Она сама ездила в педагогические вузы отбирать учителей для окрестных сельских школ, заманивая жильем выпускников, не испорченных городской жизнью. Строились детские площадки, открывались спорткомплексы и небольшие стадионы. И при этом бытовало мнение, что взяток Ада Серафимовна не берет. Все в городе знали, что вдова профессора Сикорского сама лично в средствах не нуждается, муж материально обеспечил ее и сына на многие годы вперед.

И все же, насколько мне было известно от Леонида, друзей его мать не имела. Он как-то обмолвился об этом, а мне стало интересно, отчего так? Леня ответил откровенно, что, однажды пострадав от предательства близкой подруги, Ада Серафимовна стала держать дистанцию со всеми женщинами. Независимо от возраста, статуса и близости по крови. Зная это, я не понимала, чем могла заслужить ее благосклонность.

В банке я все вопросы решила быстро, успела еще выпить кофе в любимом кафетерии и ровно в семнадцать ноль-ноль стояла у ворот частного дома Сикорских.

Я не успела нажать кнопку звонка, как уже щелкнул замок калитки.

Я была здесь впервые и, конечно, не смогла удержаться от того, чтобы оглядеться вокруг. Я даже остановилась, так была удивлена простотой дизайна территории. Судя по всему, участок был небольшим, скорее – стандартные дачные шесть соток. Сразу за воротами на бетонированной площадке под навесом стоял «Инфинити» хозяйки, я знала, что она ездит за рулем сама. За площадкой начинался фруктовый сад: две черешни были усыпаны поспевающими ягодами, абрикос и персик уже отцвели, красуясь набухшими почками. У самого забора я заметила несколько кустов малины, смородины и деревце инжира. Спелая клубника с трех грядок была собрана, но кустики были усыпаны желто-зелеными ягодами.

– На самом деле этот участок – старая дача моих родителей.

Ада Серафимовна стояла на высоком крыльце дома, совсем непохожего на соседские – по сравнению с ними он казался карликом.

– И вы на даче постоянно живете? – спросила я.

– Да, круглый год. Здесь почти все осталось как при маме с папой. Мы с мужем только слегка перестроили дом и оформили мангальную зону – Илья очень любил жаренные на углях овощи. Сам их и выращивал – за домом две огромные теплицы. Я, конечно, забросила их, не любительница огородов, для меня проще баклажаны и перцы на рынке купить. Проходи в дом, Марья, полагаю, времени у тебя не так много, а разговор может получиться длинным.

Увидев более чем простую обстановку дома, я уже не удивилась, только подумала, что теперь буду смотреть на свекровь Ваньки немного иначе.

– Ада Серафимовна, что-то случилось? С молодыми?

– Нет, совсем нет… Ленечка звонил по видеосвязи, все у них прекрасно. Отель на берегу моря, их замечательно кормят, развлекают. Это же не наше побережье, Марья. А жаль. Не могу понять, что мешает у нас наладить такой сервис?

– Зачем? И так на курортах прорва туристов. На пляжах – давка, – высказалась я с иронией.

– Так и есть. Никому не надо… Ладно, давай о главном.

Теперь хозяйка дома показалась мне чем-то встревоженной, я бы даже сказала, напуганной. Я не стала задавать