— Так точно! — хором ответили оба.

Седов подозвал нас и пожал руку парням.

— Хорошо, ребята. Извернулись и ушли от ракеты профессионально, несмотря на свой малый опыт, — с укором Валентин Егорович посмотрел на Бурченко.

Андрею Викторовича, как я понял, было всё равно. Он даже в блокноте рисовал корабль под парусом, а не что-то серьёзное записывал.

— Никто про недостаток опыта не говорил, — поспешил сказать я.

— Возможно, вы и не говорили, Родин. Идите, отдыхайте. На сегодня хватит геройствовать, — сказал Седов и отпустил Ветрова и Борзова.

Как только они вышли за дверь, вице-адмирал продолжил.

— Что это было, Родин? — спросил у меня вице-адмирал, но без какого-то упрёка.

Такое ощущение, что уже сам командующий не понимает замыслов американцев. И я с ним солидарен.

— Думаю, что нам нужно радоваться, поскольку никаких пусков ракет «Томагавк» не было. Ещё больше нам нужно радоваться, что наши «ливийские партнёры» не сбили наш самолёт в попытке отразить атаку американского, — ответил я.

— У меня другое мнение, Сергей Сергеевич, — сказал Бурченко, встал со своего места и пошёл к карте.

По его словам, американцы ставили задачу в этом массовом залёте уничтожить четыре ливийских «корвета» или малых ракетных корабля типа «Овод» с ракетами П-21 «Термит». Это экспортная модификация советских противокорабельных ракет П-15М.

— Корабли представляют определённую угрозу 6му флоту, так что опасения американцев понятны, — подытожил Бурченко.

Первый раз мы с Андреем Викторовичем не сошлись во мнении. Однако я вижу, насколько глупо со стороны американцев затевать столь большой вылет. Ещё и с разных направлений и постановкой помех для уничтожения 4 кораблей.

Применение ракет П-21 они уже давно научились ликвидировать, применяя эшелонированную ПВО. Тем более что дальность у них не более 80 километров.

Правда, есть у меня мысль, что советское руководство могло поставить Ливии и более современные ракеты П-120, которыми тоже оснащались малые ракетные корабли данного проекта. Тогда опасения американцев ещё можно понять. Непонятно, почему об этом не знает Седов, но знает Бурченко.

— Так что, не в «Томагавках» было дело, Валентин Егорович, — сказал Андрей Викторович.

— И вы, похоже, этим довольны? — спросил у него Седов.

— Нисколько. Это ещё раз подтверждает, что нам нужно работать более плотно. Мы же с вами одно дело делаем, — улыбнулся Бурченко.

Странно как-то всё. Почему никто не говорит, что оператор Як-44 начал докладывать о постороннем со стороны Ливии?

— Родин, а почему вы сказали, что ливийцы отражали налёт американцев? Ни один самолёт не пролетел через вас, верно? — спросил у меня Седов.

Бурченко внимательно на меня посмотрел, будто бы мимо него данная информация прошла.

— Верно. Был доклад с борта Як-44, что сзади нас посторонний. Сомневаюсь, что корабли Ливии так просто стреляли по нам, не удостоверившись о нашей принадлежности.

— Никаких самолётов не пролетело, Родин. Ливийцы вас спутали и открыли огонь из всего, — ответил Бурченко, будто бы заученной фразой.

— Если бы они хотели, то стрелять бы начали раньше. Корабль подошёл слишком близко, чтобы применить свой зенитно-ракетный комплекс. Хотели бы, раньше пустили ракеты.

Андрей Викторович махнул рукой, и в этот момент зашли в комнату Тутонин и Белевский. Судя по их усталому виду, они только что совершили посадку на палубу. Висели в воздухе они больше 4 часов.

Сейчас они нам и скажут. С их борта поступил доклад.

— Ну что, глаза и уши, вы наши! Что скажете? — спросил Седов.

— Товарищ вице-адмирал, наблюдали за американцами. Стояли в зонах дежурства. Ставили помехи. Наверняка, выманивали корабли. Вот и всё, — ответил Белевский.

— А посторонний? Оператор мне доложил, что за мной кто-то? — поинтересовался я.

Белевский и Тутонин переглянулись. Больше всех задумался Витя, который внимательно посмотрел на Бурченко, а только потом решил ответить.

— Никого, Сергей. Ни один самолёт не подлетал сегодня к Ливии, — сказал Тутонин.

Что за ерунда⁈

Глава 20

После ответа Тутонина, разговор в кабинете прервался. Все посмотрели друг на друга, ища подсказки, что делать дальше. Кроме жужжания аппарата громкоговорящей связи и тяжёлых вздохов Граблина ничто более тишину не нарушало.

— Так что ты слышал, Сергей? — первым задал вопрос Дмитрий Александрович.

В его взгляде читалось, что он надеется на эту информацию. За исключением одной фразы, услышанной мной в эфире, я ничего другого предоставить не мог.

А тут ещё и такие показания моих товарищей! Будто сговорились с Бурченко и «дуют в одну дудку», переглядываясь между собой.

— Ещё раз говорю, в эфире прозвучал доклад от ОБУшника. Я определил, что с борта Як-44. Не могу утверждать точно, был «немного» занят другими делами.

— Но ты так уверенно об этом говоришь. А товарищи не подтвердили, — продолжил наседать Граблин.

Ему как будто больше всех надо в этом кабинете услышать правду! Странно, что именно Дмитрий Александрович так рьяно интересуется этим моментом.

Что ж так всё сложно! Пока стоит воздержаться от спора, чтобы переговорить с парнями. На крайний случай всегда можно поднять объективный контроль и прослушать переговоры, чтобы понять, где меня обманывают.

— Дмитрий Александрович, если мои товарищи говорят, что ничего не было, значит, это так. Им виднее. Оператор мог и ошибиться. Я услышал только начало фразы и мог спутать с другим докладом. Был ошибочный доклад? — повернулся я к Тутонину.

Витя даже глазом не моргнул и тут же стал отвечать. Ну точно всё у них заготовлено!

— Был, конечно. По словам оператора, меток на индикаторе было очень много.

— Очень странно. Вы тоже так считаете, Андрей Викторович? — спросил Граблин у Бурченко.

— Ничего странного. Будто бы вы видели что-то на индикаторе, товарищ полковник. Вы же ничего не видели? — настойчиво спросил Андрей Викторович у Граблина.

Дмитрий Александрович несколько опешил от такого вопроса и начал сильно кашлять. Он отошёл в сторону, и больше этот вопрос не поднимался.

Седов ещё несколько минут выяснял все обстоятельства вылета. Настроение у него было совсем плохое.

— Выходит, нас обманули. Мы ждали массированного удара с применением всего, что есть у американцев. А по итогу нам просто перед лицом поводили хвостом. Может, и другим предметом, — произнёс вице-адмирал.

Наступил очередной момент молчания. Как по мне, командующий понимает прекрасно, что отразить атаку на Ливию не получится. И я с