очень понимал, какую именно, поэтому постоянно находился в напряжении…

Со мной в классе учился мальчик Павлик, позже я узнала, что ему ставили диагноз «легкая умственная отсталость» – но от нас, детей, это, естественно, скрывали. Говорили просто, что Павлик «немного странный».

Сначала ребята над ним смеялись, потом им это надоело, потому что Павлик вообще никогда не обижался. Он не понимал намёков, не читал подтекст и совершенно не разбирался в людях.

Также Павлик был не в состоянии уловить значения фразеологизмов. Помню, однажды он спросил, пойду ли я на субботник.

– Ага, после дождичка в четверг, – ответила я, у которой на субботу были другие планы.

– А если в четверг не будет дождя? – на полном серьёзе уточнил он.

В целом это был добрый мальчишка, услужливый и ответственный. Пожалуй, даже слишком ответственный. Помню, учительница дала Павлику задание два раза в неделю поливать цветы в классе, что он неукоснительно выполнял. А на каникулах вышла заминка: школа была закрыта. Павлик долбился в дверь до тех пор, пока не разбудил спящего вахтера, потом он поднялся на третий этаж в класс и под испепеляющим взглядом вахтера полил цветы. И проделал то же самое второй раз в недельные каникулы. Больше учителя ему никаких поручений не давали, от греха подальше.

Кажется, сейчас передо мной стоял такой «Павлик». И я знала, как с ним обращаться.

Насупив брови, я грозно сказала:

– Мне нужно осмотреть место пожара. Вы меня проводите?

– Вообще-то я на работе. – Парень неуверенно оглянулся по сторонам. – У меня тут пост.

– Я тоже не на прогулку вышла, – отчеканила я. – Или вы допустите, чтобы по территории товарищества без сопровождения ходили посторонние люди? Одного пожара вам мало? Хотите, чтобы все дома сгорели?

Бедняга затрепетал от такой перспективы и обречённо сказал:

– Хорошо, я всё покажу. – Он на секунду заскочил в свою будку и появился оттуда в телогрейке и шапке. – Пожар был там, в самом конце. – Парень махнул рукой в сторону редкого леса.

Мы пошли по широкой дороге в указанном направлении, я с любопытством смотрела по сторонам, пытаясь разглядеть за заборами дома. Это было старое садовое товарищество, большинство построек были деревянные, одноэтажные, покосившиеся от времени, но встречались и новые коттеджи в два этажа, в сайдинге, с красивой бордовой черепицей на крыше.

– Я Людмила Анатольевна, – запоздало представилась я. – А вас как зовут?

– Никита.

– Никита, в это время года тут, наверное, мало кто живёт? Холодно. Газовое отопление в домах есть?

– Живут в семи домах, – послушно ответил парень. – Газа нет, отопление у каждого своё – у кого печь, у кого электричество. Но больше печи, электричество дорогое.

– Дом, который сгорел… – Я сделала паузу и быстро добавила: – В нём ведь люди погибли, правда?

Никита кивнул:

– Женщина.

Надежда, теплившаяся в моей душе, резко потухла. Значит, Александра Айхнер все-таки мертва. Бедная Ева, бедная сиротка!

– А в полиции сказали, что сгорела женщина с маленьким ребёнком.

– Не было тут никакого ребёнка, – замотал головой сторож, – только одна женщина жила.

– Какое отношение она имела к дому? Она владелица?

– Она тут гостила.

– Что-то вы путаетесь. Сначала сказали, что она жила одна, а теперь – что гостила…

Охранник недоуменно нахмурился:

– А что не так?

– Гостить можно у кого-то, понимаете? – объяснила я. – В доме должен находиться еще хозяин.

– Она жила одна, но с разрешения хозяина. У нас с этим строго. Нельзя просто прийти и поселиться в доме. Я лично звонил хозяину. Есть тетрадь, где записаны телефоны владельцев домов. Он подтвердил, что женщина имеет право жить в его доме.

Никита разволновался не на шутку, когда он поправлял шапку, у него дрожали руки. Для человека с лёгкой умственной отсталостью нарушить инструкции – это ужасное преступление.

– Уверена, что вы всё сделали правильно, – медленно и чётко сказала я. – Слышите, Никита? Вы всё сделали правильно.

– Да, я всё сделал правильно, – повторил парень, потихоньку успокаиваясь.

Тем временем мы подошли к границе садового товарищества, Никита указал на предпоследний участок:

– Пожар был здесь.

Мы зашли в приоткрытую калитку. На пепелище было больно смотреть, деревянный дом выгорел практически полностью, остался только обугленный остов.

– Почему не потушили огонь? – недоумевала я. – Неужели соседи не всполошились? Рядом кто-нибудь живёт?

– Пожар разгорелся ночью, все спали. В соседнем доме живёт Тамара Петровна, но она была на работе. Она работает в больнице медсестрой, у нее часто бывают ночные дежурства. Из-за своей алкогольной зависимости она потеряла квартиру в Раменском, поэтому круглый год живёт на даче.

– Надо же, как много вы знаете о жильцах, – похвалила я.

– Тамара Петровна сама рассказала, – бесхитростно отозвался Никита. – Она заходила опохмелиться, но у меня не было спиртного. Я не пью. А мой напарник хорошо так зашибает.

– Хочу поговорить с этой женщиной.

Я решительно направилась к соседнему дому. Молодой человек следовал за мной по пятам, как хвостик.

– Зачем? Ее здесь не было во время пожара.

– Знаете, в страховом бизнесе свои секреты, не буду их раскрывать, – загадочно промолвила я. – Никита, спасибо за помощь, вы можете вернуться на свой пост.

Парень упрямо замотал головой:

– Я не могу допустить, чтобы посторонние люди ходили по территории.

«Вот запугала на свою голову!» – подумала я, а вслух произнесла:

– Ладно, пойдём вместе.

Соседний домик оказался хоть и кирпичным, но очень маленьким и низеньким. Он был построен давно и большей частью из битого кирпича, который владельцам удалось раздобыть на стройке. В советское время со стройматериалами было туго, в ход шёл любой мусор.

– Смотрите-ка, окно разбито, – я указала на одно из двух окон в доме. – Как же Тамара Петровна живет осенью с выбитым окном?

– Раньше такого не было, – заволновался парень. – Это нехорошо, это ограбление. Если воры залезли в дом и что-то украли, меня уволят.

Я прямо физически ощутила, как он задрожал всем телом.

– Спокойно, Никита! Никого не уволят, ясно? Не было никаких воров. Вы говорили, что Тамара Петровна пьющая, скорее всего она сама по пьяни потеряла ключи и разбила окно, чтобы попасть в дом. – Я дёрнула дверь, она оказалась закрыта. – Логично?

– Не знаю. – Сторож совсем отчаялся.

– Разве Тамара Петровна жаловалась, что ее обворовали?

– Я давно ее не видел. Наверное, ушла в запой. У нее в городе друзья, она часто у них остаётся.

– Ну вот, всё сходится. Она потеряла ключи, влезла в дом через окно, а потом поехала в город к собутыльникам. Скоро вернётся с новым замком и наверняка попросит вас его установить, – успокаивала я дурачка.

– Я могу. Инструменты у меня есть.

– Вот и отлично.