– Да, полностью, – радостно подтвердила я. – Вы не получите ни рубля.

Долгов взорвался:

– Но почему?! По какому, собственно, праву?!

– На законных основаниях, уверяю вас. Вы нарушили условия договора страхования.

– Каким это образом? Что там вообще можно было нарушить?

– Это не телефонный разговор.

– Вы издеваетесь?!

Казалось, от высоких вибраций его голоса телефон треснет пополам.

– Говорю абсолютно серьёзно. Это конфиденциальная информация, а вы, надеюсь, понимаете, что телефонной связи в наше время доверять нельзя. Давайте обсудим детали при встрече, вопрос решённый. Впрочем…

– Впрочем? – Долгов с надеждой зацепился за слово.

– Если вы поясните кое-какие нюансы, возможно, мы выплатим вам всю сумму и в трёхдневный срок, как и обещали.

– Какие еще нюансы?

– Не по телефону, – напомнила я. – В ваших же интересах сделать это как можно скорее.

– Сегодня я никак не смогу приехать в ваш офис в Москве, у меня дежурство. И завтра, кстати, тоже. Вы же в курсе, что я живу и работаю в Раменском?

– А я как раз нахожусь неподалёку, в садовом товариществе на месте пожара, могу сама к вам заскочить. Скиньте адрес, пожалуйста.

– Значит, будете где-то через полчаса? – уточнил Роман Константинович. – Тут ведь недалеко. Жду с нетерпением.

Но ни через полчаса, ни через час я до него не добралась. Попала на перерыв у электричек, промёрзла на открытой платформе кучу времени, а когда сообразила пойти искать маршрутку, это было уже бессмысленно, потому что вдали раздался протяжный гудок подходящего электропоезда.

В травматологическом отделении городской больницы, где работал Долгов, я появилась замёрзшая, с мокрыми волосами и красным хлюпающим носом.

– Что это с вами? – спросил мужчина, внимательно меня разглядывая.

– Добиралась общественным транспортом, моя машина сломалась, – соврала я.

В свою очередь я тоже его рассматривала. Возраст чуть за сорок, высокий, крупный, с простоватым лицом, похож на добродушного медведя из мультика. Одет в синий медицинский костюм, на голове шапочка.

– Вы врач? – уточнила я.

– Медбрат.

Мы стояли в коридоре на первом этаже больницы, мимо нас ковыляли бедолаги на костылях и с загипсованными руками, некоторые здоровались с Долговым.

– Меня ждёт работа, – сказал Роман Константинович. – Давайте сразу перейдём к сути. Какой пункт договора я нарушил, из-за чего мне не выплатят страховку? Можете сказать конкретно?

– У меня нет с собой вашего договора, он остался в машине, а она в сервисе. Но речь идёт о том, что посторонним людям запрещено жить в доме. Кто находился на даче, когда произошёл пожар? Назовите имя и фамилию.

Долгов скептически хмыкнул.

– Что-то не припоминаю такого пункта в договоре… Как, говорите, вас зовут? И какую должность занимаете?

– Я же уже представлялась, я начальница отдела Людмила Лю… бомирова.

Не знаю, зачем я назвалась другой фамилией, просто решила проявить осторожность.

– Любомирова, значит? А если я позвоню в страховую компанию и спрошу, работает ли у них такой человек?

Я приняла вид оскорблённой невинности:

– Вы меня в чем-то подозреваете?!

– Да, подозреваю. В вымогательстве взятки.

– Это вздор! С чего вы взяли?

– Вы не похожи на страховщика.

– Если я попала под дождь и выгляжу немного помятой, это еще не значит…

– Дождь ни при чем, – перебил Долгов. – Просто сотрудник страховой фирмы никогда не приедет ко мне на работу, не потратит свое время, ему плевать на клиентов. Знаете, что я сделаю? Не буду звонить в страховую, а сразу обращусь в полицию. Ваш номер телефона у меня сохранился, камеры вас зафиксировали… – Медбрат выразительно поднял взгляд на потолок.

– Не надо в полицию, – быстро сказала я. – Да, я вас обманула, я не имею отношения к страховой. Я ищу свою знакомую, прошла информация, что она сгорела в вашем доме. Я всего лишь хотела окончательно убедиться, правда ли это.

– Почему же сразу честно не признались?

– Да потому что люди совершенно оскотинились, у них одни деньги на уме! – воскликнула я. – Если нет выгоды, то и разговаривать с тобой не станут. Вот и вы первым делом спросили про страховку, возмущались, что тянут с выплатой, ну я и подумала, что таким образом будет легче вас разговорить.

– Знаете, вы очень плохо обо мне думаете, – обиделся мужчина. – Я переживаю не только из-за денег. Полиция тянет следствие, а страховая компания должна была провести независимую экспертизу причины возгорания, ведь погибли люди…

– Люди? – встрепенулась я.

– Вернее, один человек. Сначала я думал, что сгорел мой друг и его… – Долгов замялся, подбирая слово, – девушка. Но потом выяснилось, что друга вообще не было в Москве.

– А девушку, случайно, зовут не Александра Айхнер?

– Да, так ее звали, – скорбно кивнул медработник и, заметив, что я изменилась в лице, добавил: – Примите мои соболезнования.

Хотя я уже была готова к такому варианту развития событий, мое сердце наполнилось болью за Еву.

– А ваш друг – Валерий Чудновец, правильно? И в Москве его не было, потому что он находится в командировке в Китае?

– Ну, в Китае или нет, такие подробности мне не известны, но Валерка Чудновец – мой друг, это верно.

У меня мелькнула мысль, что у них довольно большая разница в возрасте. Как вообще могла возникнуть эта дружба?

– Валерий был вашим пациентом? Попал в больницу с травмой? – предположила я.

– Тьфу-тьфу-тьфу, бог миловал. Мы одноклассники, вместе учились в начальной школе.

– Правда? – Мое изумление было неподдельным. – Надо же, вы так молодо выглядите!

Долгов польщённо улыбнулся:

– Мне все говорят, что я отлично сохранился для своих сорока двух лет.

На меня словно ушат холодной воды вылили.

– Погодите-ка… Так вы имеете в виду Валерия-младшего? Сына основателя мебельной фабрики «Чудновец»?

– Конечно, сына, не отца же. Забавно, что в детстве он запрещал Валерке со мной дружить, однако мы общаемся до сих пор.

– Почему запрещал?

– Наверное, чувствовал свою вину и не хотел, чтобы Валерка вспоминал, как жил у бабушки.

– Насколько я знаю, мать Валерия рано умерла.

Собеседник кивнул:

– Да, ему было два года, когда мать умерла в родах, младенца тоже не спасли. А Валерий Викторович тогда был очень молод, сразу после армии, он занимался бизнесом, времени на сына не оставалось, и он отправил Валерку к своей тёще. Никто не знал, что у нее была шизофрения, которая с годами прогрессировала, и во время обострения болезни Валерке приходилось нелегко, бабка его била, морально истязала. Он сбегал из дома, ночевал у меня. Помню, чтобы мои родители не узнали, я прятал его в кладовке, воровал для него котлеты на кухне, а ночью он спал под моей кроватью на надувном