– Если среди них буду я… – зловеще ухмыльнулась Геката, – то, поверь, он не соскучится!

– Тебя?! В лапы змею?! – Князь испуганно схватил гостью за руки. – Никогда в жизни!

– Не спорь, мой желанный… – Воительница положила палец ему на уста. – Ты одарил меня таким великим наслаждением, что я обязана расплатиться. Вернуть тебе державу будет в самый раз! Так что собирай армию и веди ее в родные земли. Считай, они тебя ждут.

– Ты смеешься надо мной? Как ты сможешь сделать то, на что не способны даже самые огромные царства?

– Ты забыл, как мы с тобою встретились, мой князь? – села на него сверху фария. – Я слишком долго была радостью. Пора вспомнить про ужас!

В этот момент Геката как раз вышла на берег моря, через череду проливов впадающего в океан на западе. Остановилась, вздохнула и повернула назад.

Трое выживших богов – это слишком серьезно.

Наряд невольниц был таковым, что мог свести с ума любого мужчину. Он состоял из бесчисленного количества нитей с нанизанными на них крохотными, в четверть мизинца, костяными и каменными шариками и такими же жемчужинами. Нитей было столь много, что они скрывали тела юных дев полностью… И в то же время обнажали совершенно, постоянно колыхаясь и демонстрируя то один участок кожи, то другой. А чтобы нити не разошлись в стороны, женские бедра были опоясаны широкими кушаками с драгоценными подвесками на кистях, каждая – с половину кулака. У одной – хрустальные, у другой – нефритовые и обсидиановые – у третьей.

В общем, весьма достойный подарок! Явно превосходящий ценностью все остальные, едва вмещающиеся в корзины на двух слонах, торжественно въехавших во двор княжеского дворца Джалара, когда-то принадлежащего семье Мактиш, а ныне присягнувшего нагу Амтьяру.

Впрочем, развлечения по эту сторону границы оставались теми же, что и по другую: пиршества, музыка, курительницы с благовониями, вино и женские ласки – воздух буквально напитывали сладострастие и хмель. Потому-то Геката сразу и заподозрила, что за занавеской у дальней стены находится властитель. Ведь богам чужды почти все человеческие радости. Они не могли наслаждаться пирами, ибо ели всего пару раз в год, и только живую пищу. Они не ценили вино, освежаясь лишь родниковой водой. Они не испытывали вожделения – похожее чувство приходило к ним лишь во время нечастого праздника плетения. И разве только дымы некоторых трав могли доставить им особое наслаждение.

Зато они не только могли повелевать, захватывая разумы иных существ, но и прекрасно ощущали чужие эмоции. Намного лучше фарии, а уж она-то немало насладилась, купаясь в таковых чувствах пирующих смертных! Это значило, что властитель мог наслаждаться эмоциями, хмелем и вожделением смертных многократно ярче Гекаты. Возможно даже в десятки раз сильнее.

Ведь боги всесильны! И им тоже хочется получать от жизни наслаждение. Помимо такового от познания мира и изобретательства, естественно.

Появление новых невольниц, тем более столь вожделенных, вызвало у пирующих воинов крики восторга. Рабынь тут же стали лапать, тянуть к себе, пытаться усадить, а то и вовсе опрокинуть.

– Постойте, постойте, досточтимые мужи! – взмолился седовласый посол в длинной замшевой тунике. – Не нужно портить подарок, до того как его оценит властитель! Может статься, он изберет кого-то для себя?

– Слава властителю! Слава всемогущему! – отозвались гости, ненадолго меняя прелестниц на чаши. – Долгих лет непобедимому!

Невольницы затанцевали, и музыканты, увидев это, взялись за инструменты. Чарующая мелодия позволила рабыням согласовать свои действия: движение бедер, дрожание плеч, резкие рывки, вынуждающие соскальзывать с возвышений на груди сверкающие нити, притопывания ногами, обнажающие уже бока от плеча и до самых колен…

Мужчины восхищенно завыли, задвигались, торопливо осушая чаши, приподнимаясь, пожирая невольниц глазами.

Слуга отодвинул занавеску, позволяя могучему всесильному существу самолично взглянуть на тех, кто вызвал в смертных такое невероятное возбуждение…

Невольницы, пританцовывая, закружились, приближаясь к высшему существу…

Внезапно в воздухе мелькнул нефритовый наконечник и врезался в голову огромного змея. Точно в макушку, ровно между глаз.

Послышался легкий хруст: камень погрузился в плоть почти целиком.

– Надеюсь, князь Мактиш не медлит и скоро появится здесь, – проговорила Геката и выдернула смертоносный грузик из головы нага.

В зале повисла мертвая тишина. Смертные, похоже, совершенно не представляли, как нужно вести себя в возникшей ситуации.

Фария еще несколько раз взмахнула обрывком кушака с нефритовым камушком на конце. Но поскольку сражаться оказалось не с кем, взяла с одного из столиков чашу, отпила и одобрительно причмокнула:

– Совсем неплохо! – обвела присутствующих взглядом и добавила: – Полагаю, все вы понимаете, что отныне сии земли, этот город и вы сами принадлежите князю Мактишу?

Возражений не последовало. Ибо нет правителя – не за что и сражаться.

Уже спустя два дня Геката на правах хозяйки встречала во дворе слонов со знатным карасавчиком и его свитой.

Слон опустился на колени, слуги, метнувшись, приставили лесенку. Князь в белом одеянии, с палицей в одной руке и веером в другой спустился на землю, однако при виде фарии не устоял, кинулся вперед и крепко ее обнял, жадно поцеловав.

– Ты истинная чародейка! Ты сокровище! Ты смогла одолеть самого бога! Ты… Ты… Ты просто всемогуща, великий дар небес!

Он снова жадно ее расцеловал и громко провозгласил:

– Мы победили! Мы одолели нагов! Моя Геката истребила их! Да будет праздник!

Геката задохнулась от холода, от брызг в лицо и неожиданности. Покрутилась в воде, увидела неподалеку полоску с макушками деревьев и поплыла к ним, быстро утрачивая все иные чувства, кроме острейшего голода.

* * *

– Вам лучше не знать, что за мерзость мне пришлось жрать, чтобы хоть немного прийти в себя, – глубоко вздохнув, призналась «лягушонка». – Я оказалась слишком слаба даже для охоты на жуков! Остров, возле которого я всплыла, был очень мал, а мне требовалось много-много еды! Даже просто для того чтобы переплыть на другой остров, и то нужны силы. А я после долгого пребывания на дне морском больше всего напоминала студень, этакую медузу бледную, а не саму себя. В том смысле, что плавать если и могла, то примерно с той же бодростью.

– Подожди-подожди! – возмутилась Дамира Маратовна. – Какое море, откуда?! Ты разве забыла, что тебя завалило в Чаще? А Чаща, как я понимаю, – это Русская равнина!

– Ты так говоришь, словно я тебе теорию какую-то фантастическую излагаю, а не воспоминаниями делюсь, – развела руками фария. – Когда наш дом оттаял и я всплыла, вокруг было море!

– Откуда у нас в центре России море?!

– Ты намекаешь, что я вру? – вскинула брови «лягушонка».

Археологиня немного подумала, взяла с дивана сотовый, посмотрела