До вокзала мы добирались часа полтора, потом долго ждали, когда подойдёт электричка или хотя бы промчится товарный поезд, но кроме маневрового тепловоза ничего не увидели. Неудачное время. Ульяночка расстроилась и подбросила свой букет в воздух. Листья порхнули разноцветными бабочками и упали нам под ноги. Я посмотрел на них — упавшие листья. Надо же какое совпадение, Анна предлагала мне провести параллели в романе именно с упавшими листьями. Не помню уже, что она хотела этим сказать и как это можно выразить, но если сравнивать листья с увяданием, то получится, что упавшие листья — это умирающие души. Связь есть, но есть ли смысл? А вообще было бы неплохо провернуть нечто эдакое… Впрочем, я же решил оставить роман, так что не стоит ломать голову.

Ульяночка потянула меня за рукав.

— Дядя Рома, я кушать хочу.

Я удивился: почему она обратилась с этой просьбой ко мне, а не к маме? Я посмотрел на Лену, она неуверенно повела рукой в сторону автобусной остановки.

— Можем вернуться домой. У меня на плите голубцы в скороварке. Или могу сготовить что-нибудь быстро.

Голубцы заманчивое предложение, но Ульяночка поджала губы.

— Не хочу домой!

Она не капризничала, хотя в голосе присутствовали требовательно-обиженные нотки. Мне показалось, она просто хотела получить компенсацию за отсутствие электрички, и эта компенсация представлялась ей в образе волшебника, исполняющего её желания. А роль волшебника, по всей видимости, отводилась мне. Что ж, я не против, лишь бы денег на волшебство хватило.

— Тут кафе есть, — предложил я.

— Привокзальное? — повернулась ко мне Лена.

Я кивнул.

— Только не туда!

— Почему?

— Там всегда пьяные компании. Нет, ни в коем случае. Пойдёмте лучше на площадь. Там подороже, зато спокойнее.

Идти в кафе на площади не хотел уже я. И не потому что дороже, а потому что Зойка. Перспектива встречаться с ней глазами и делать вид, что мы друзья, вызывала у меня противление. Уж лучше к скороварке с голубцами, да что там лучше — прекрасная идея! Но Ульяночка ухватилась за эту мысль и заулыбалась, значит, идём на площадь.

Кафе, по своему обыкновению, на внимание посетителей не жаловалось. Играла музыка, снова пел Джо Дассен. За одним столиком сидели две женщины среднего возраста, пили чай, сплетничали, ещё за одним мужичок в рабочей одежде поедал пельмени. Остальные столики были свободны. Мы выбрали тот, что стоял ближе к редакции. Собственно, я всегда за него сажусь, это уже вошло в привычку. Подошла Зойка, положила перед нами меню. Лена попросила кофе, Ульяночка бутерброд с колбасой и сок.

Зойка посмотрела на меня.

— Вы что будете?

Нет, на дружбу она не рассчитывала. Холодный тон, холодный взгляд. Передо мной стояла официантка в зелёной косынке, которая не ждала от меня ничего кроме заказа. Я вздохнул с облегчением. Лёха был не прав, когда утверждал, что у Зойки на меня виды.

— Минеральной воды. Газированной.

Зойка ушла.

— Сегодня прохладно, — сказала Лена.

— Да, наверное, — ответил я неопределённо.

Погода и в самом деле портилась. Если с утра солнышко ещё как-то грело, прорываясь к городским улицам сквозь нечастые разрывы в облаках, то к полудню разрывы затянулись и стало заметно холодней. Осень с каждым днём давила сильнее, словно позабыв, что время её пока не пришло, а лето обречённо уступало этому давлению. Скоро зарядят дожди, уличное кафе закроется, закроются окна домов, станет темней и печальнее…

— Уль, сиди спокойно! — Лена сделала Ульяночке замечание, но та не больно-то её слушала. Ожидая заказ, она то ли от скуки, то ли от вредности и назло матери залезла на стул с ногами и вдобавок старалась топнуть по нему. — Не будешь слушаться, не куплю больше никогда мороженного.

— Дядя Рома купит, — спокойно отреагировала девочка, но всё же послушалась и села нормально.

Вернулась Зойка, поставила на столик сок, кофе и тарелку с бутербродом. Ульяночка схватила бутерброд обоими ручонками, откусила. Зойка посмотрела на меня.

— Газированной воды нет. Кончилась. Есть негазированная. Принести?

— Тогда ничего не надо, — отказался я.

Зойка напряглась, видимо, хотела сказать, чтобы я сделал заказ, либо уходил, но не сказала, ушла.

Лена взяла чашку, глотнула. По тому как сжались её губы, я решил, что местный кофе ей тоже не понравился. Она поставила чашку, даже отодвинула её подальше от себя, и спросила:

— Роман, а почему вы уехали из города? — и словно испугавшись своей смелости, поникла взглядом и добавила. — Если вы, конечно, можете об этом говорить.

Да уж, кто только не спрашивал меня об этом, пожалуй, все, кроме Анны, и секрета я ни для кого не делал. Но сейчас я не был настроен на откровения. Не потому что об этом спросила Лена, и не потому что холодно. И не потому что Зойка косилась на меня от прилавка недобро. Просто не было настроения.

— Почему ты думаешь, что я уехал?

— Ну как же… Вы живёте здесь, у вас дом.

— У меня и в городе квартира. Я в любой момент могу вернуться обратно.

— Тогда… Я не понимаю. Вы здесь живёте… Вы как будто дачник. Но на дачника совсем не похожи.

— А на кого я похож?

— Вы? На кого? Ну… вы похожи на человека, который пытается казаться деревенским жителем, но у него это не очень хорошо получается. Вы извините, Роман, я, наверное, слишком вмешиваюсь в ваше личное пространство.

В пространство вторгаются… Впрочем, какая разница, пусть вмешивается, я не против.

— Лен, давай на «ты». Неужели я такой старый?

— Не старый, — пробурчала Ульяночка набитым ртом.

Лена улыбнулась.

— Хорошо, можно на «ты». Так даже удобней.

— Замечательно. Ты сама местная?

— Я? Нет. Муж отсюда. А сама я с Урала. У нас тоже маленький городок, такие же дома. Мне кажется, все маленькие города похожи друг на друга. Только люди немножко по-другому разговаривают. Понимаешь о чём я?

Да, понимаю. Другие архаизмы, другие неверные ударения.

— А живёте почему не здесь?

— Муж закончил институт, работает в администрации на хорошей должности. Я устроилась товароведом в супермаркет. Взяли квартиру в ипотеку. Можно сказать, всё сложилось удачно. А дочку на лето к свекрови привожу. Здесь всё-таки воздух. Но скоро назад. Зимой здесь совсем нечего делать.

Я промолчал. Каково в Пужанах зимой, я пока не знал. Наступающая зима будет для меня первой. Но люди живут, не жалуются и никуда переезжать не хотят. К тому же я однажды видел как выглядит улица Светлая в зимнем наряде. Красиво. Жаль только, что красота и быт не всегда совместимы.