Шрифт:
Закладка:
Испугавшись, она быстро выхватила меч на бедре, но никто из солдат не отреагировал. Казалось, что они не видят её.
В верхней части комнаты находился грубо отёсанный стол. Рядом сидел человек на резном стуле, украшенном позолотой и драгоценными камнями. Мужчина был молод, лет около двадцати пяти. Красивое лицо, обрамлённое тёмными волосами, дополнялось сильным стройным телом. Его кожа была бледной до белизны. Одет незнакомец был в безрукавную синюю расшитую тунику. Он был похож на Антона — только с более тёмными, длинными волосами. Только глаза мужчины были жестокими, и он с лёгким презрением смотрел сверху вниз на кого-то.
Амели последовала за его взглядом, и увидела, как мастер Фёдор встал на колени.
— Мой отец отправляет вас к брату как к его личного лекаря, — сказал мужчина. — мне даже не пришлось прикладывать особых усилий.
Амели резко выдохнула. Она догадалась, кто это. Княжич Дамек. Она никогда не видела его, хотя Шетана и находилась под его властью.
— Да, мой господин, — сказал Фёдор маслянистым голосом. Он не был напуган, и спокойно ждал продолжения разговора.
— Значит, вы понимаете, что я попрошу вас сделать? — спросил Дамек.
— Разумеется, мой господин. Я буду отправлять регулярные отчеты обо всём, что происходит в Сеоне, и я постараюсь… препятствовать его успехам в хозяйственных делах.
— Он должен казаться слабым, — сказал Дамек, — неспособным править и вести хозяйство, а также управлять людьми. Можете ли вы это сделать?
— Это будет нетрудно, милостивец. А взамен…?
— Вы будете хорошо вознаграждены, не волнуйтесь. Но не разочаруйте меня. Он должен стать уязвимым.
Фёдор низко поклонился:
— Я не подведу.
— Верю, что нет.
Амели тяжело дышала, пытаясь переварить информацию. Она была здесь, и в то же время её никто не видел и не слышал. Вид высокомерного Дамека в кресле наполнил её отвращением.
А мастер Фёдор всё-таки оказался предателем.
Охотничий домик исчез, и она снова оказалась в каморке. Открыв глаза, она увидела мастера Фёдора, сидящего на своём стуле напротив неё. Взгляд его был настороженным.
Селин присела рядом с ней:
— Амели, как ты себя чувствуешь? Что ты видела?
Но Амели судорожно дышала, ошеломлённая реальностью того, что только что произошло. Неужели она действительно имеет способности?
— Яромир! — неожиданно для себя позвала девушка. Он склонился над стулом, а потом легонько обнял её.
— Что? — спросил он, — Амели, что ты видела?
— Он работает на Дамека! — выпалила она. — И пришел сюда, чтобы навредить Антону!
Глава 12
Некоторое время спустя Селин и Амели сидели вдвоём в своей комнате. Сцена, следующая за откровениями Амели, была отвратительной. Яромир приказал Павлу взять мастера Фёдора под стражу, отвести в старые казармы и запереть в тюремной камере. Фёдор не смог принять это с достоинством. Он отчаянно сопротивлялся, и слуги буквально выволакивали лекаря из каморки.
Селин и Амели постарались как можно быстрее удалиться в свои комнаты.
— Как ты думаешь, что с ним будет? — Спросила Амели, опускаясь на кровать.
Селин понимала, что она переживает: считает себя ответственной за то, что рассказала о событиях в видении.
— Полагаю, это зависит от того, сможет ли Яромир найти какие-то доказательства. Я знаю, что он верит тебе. Но сейчас всё, что у него есть — это слова «цыганской гадалки», как заявил Фёдор.
— Да, — сказала Амели, кивая. — Будет суд, верно? Даже если его составят из княжича и его совета? Яромир должен будет привести веские доказательства, не так ли? И мои слова не в счёт.
— Не будет никакого суда. — С лёгкой досадой Селин заметила, что миниатюрный портрет женщины с каштановыми волосами вернулся на туалетный столик. Она подняла его. — Почему он опять здесь? — Девушка не знала, почему вид портрета беспокоил её.
Дверь открылась, и Хельга ковыляющей походкой внесла тарелку с хлебом, ветчиной и нарезанной морковью.
— Я знаю, что вы не обедали, — сказала она и многозначительно подняла брови, — ни одна из вас.
Она оставила дверь открытой, но Селин не возражала. В этой части замка редко ходили жильцы или слуги, а открытая дверь создавала ощущение свободного пространства.
Как только Хельга поставила поднос на туалетный столик, Селин спросила ее:
— Хельга, это ты достаёшь миниатюру из ящика и снова ставишь её обратно?
Хельга моргнула.
— Леди Бетани? Нет, я к ней не прикасалась. Я думала, что это княжич отдал её тебе по какой-то причине.
Это не имело никакого смысла.
— Кто такая Леди Бетани?
— Кто… она была матерью княжича. Он привык держать этот портрет в своей спальне, и я иногда смахивала с него пыль, когда помогала горничным.
— Что? — Спросила Амели, вскакивая с кровати и подходя ближе.
— Вы не знали? — искренне удивилась Хельга.
Теперь Селин стало понятно, почему лицо на миниатюре показалось знакомым. Оно было немного другой формы, и в общем черты более мягкие. А вот каштановые волосы и тон кожи очень походили на Каринины.
— Это мать Антона? — спросила Селин встревоженно, и смутная мысль мелькнула в голове. — Он сказал мне, что портрет пропал. Как миниатюра могла очутиться здесь?
— Мы должны вернуть его? — поинтересовалась Амели неохотно.
Почему-то и Селин не понравилась идея просто подойти к Антону, протянуть миниатюру его матери, и сказать:
— О, кстати, это было в нашей комнате с тех пор, как мы приехали.
Как это будет выглядеть?
— Нет, — сказала она, — надо сделать по-другому. Я постараюсь положить миниатюру куда-нибудь, где Антон найдет её.
Амели кивнула.
— Ты права, так будет лучше. — Она изучала крошечный портрет.
— Она была красивая женщина. Хельга, ты знаешь, как она умерла?
— От гнойного воспаления в кишечнике. Его светлости было тогда всего восемь лет.
— Воспаления в кишечнике? — переспросила Амели.
— Помнишь старшего сына Джарета в Шетане? — тихо спросила Селин, — Как он мучился от жуткой боли в животе, а потом неожиданно скончался.
Амели притихла. Она и Селин видели, как люди умирают таким образом. Как правило, у больных всё начиналось с тошноты, сопровождаемой резкой болью в правой части живота. Через некоторое время начиналась агония, а затем кишечник буквально разрывался изнутри. Как только
