Шрифт:
Закладка:
Ее глаза широко раскрыты.
Он обнимает мою сестру, но я вижу ее взгляд – она прекрасно осознает происходящее. И во взгляде есть благоговение и ужас, словно она только что встретила Смерть с косой и стала свидетельницей окончания своей жизни в черной воде. Это трудно описать, но мне показалось, будто я ее уже потеряла каким-то неосязаемым образом.
От ее брови вниз спускается свежая красная царапина, капельки крови скатываются на ресницы. Она смаргивает их. И только сейчас я понимаю, что случилось. Тот стук, который я слышала, не был ударом запястья о балку.
Мы молчим. Только сидим и дрожим, сил у нас нет. Потоки слов льются из других. Они хлопают нас по спинам, подбадривают, шутят. Кто-то открыл еще одну банку пива и сует мне под нос. Вскоре мы оттуда ушли. Ее друзья отправились каждый своей дорогой. Большинство из них я больше никогда не видела. Один из них умер в прошлом году, как я узнала из «Фейсбука». Чем-то передознулся.
Мы с Кэмбри об этом никогда не говорили. Домой мы поехали на разных машинах, а на следующей неделе она съехала. По комнатам словно летало торнадо – хлопали двери, летали вещи. Не думаю, что она еще когда-либо появлялась у реки Якимы или у того моста. Если быть абсолютно честной, то я даже не могу сказать, знала ли она, что это я прыгнула за ней и вытащила ее. Наверно, она решила, будто ее спас парень. Уверена, он от этого в восторге. Кто знает, может, кто-то из друзей рассказал ей, как все было на самом деле? Лично я ничего не говорила.
Я делюсь этим не для того, чтобы похвастаться. Просто есть вероятность, что меня убьют и поделиться этим рассказом с вами я не смогу. А мне это воспоминание нравится, всегда нравилось. И я вспоминаю эту историю, когда мне говорят, что надо помнить хорошее. Думаю о спасении Кэмбри не из тщеславия, а просто потому, что совсем ненадолго, на несколько ужасных мгновений наши неполные сестринские отношения стали полными и значимыми. Ей требовалась помощь, и я ей помогла.
Надеюсь, что она знала: спасла ее я.
Не ее парень, этот давно забытый мешок с дерьмом.
Надеюсь, что она знала, что я любила ее. Что люблю до сих пор. Может, я ее почти не знаю, но, несмотря на пропасть между нами, что тогда, что сейчас, если бы ей потребовалась моя помощь, я без колебаний последовала бы за ней.
Поэтому завтра я снова без раздумий прыгну в темную воду.
И на этот раз, что бы ни случилось, я знаю, что не смогу ее вытащить. Боже, а как бы мне этого хотелось. Мне хочется, чтобы рассказы о призраках у моста Хэйрпин оказались завтра реальностью, и я обнаружила бы, что ткань времени и пространства там очень тонкая, и я смогу проскользнуть из настоящего в прошлое, в тот момент, когда Райсевик ее убил. Я потяну за нить и изменю ее судьбу, сделаю так, чтобы Кэмбри никогда не останавливалась на этом мосту и осталась навсегда в моей памяти как бегущая девчонка, исследующая трассы и проселочные дороги от Уайт-Сандс до Эверглейдс. Эта девчонка все время была в движении вместе со своим блокнотом, и она никогда, вообще никогда не останавливалась. Я готова была поменяться с ней местами. Не думая ни секунды. Как жаль, что я не могу этого сделать.
Но, может, когда на том мосту я брошу вызов ее убийце, то пойму, что с ней случилось. Может, я узнаю немного больше о том, какой она была на самом деле. Может, я стану лучше спать, закончатся ночные кошмары, и прекращу видеть пластиковые пакеты, вылезающие кишки на потолке своей спальни и слышать вырывающиеся из горла крики ужаса.
А если у меня ничего не получится…
Всегда остается месть.
Меня устроит и она.
________________
Лена сомневалась, что ее единственный выстрел задел стрелка в кабине. Она видела, как трещины пошли по наполовину открытому тонированному стеклу. Вверх взметнулся ствол винтовки, а потом упал.
И тишина.
Звук выстрела ее «Беретты» прокатился, как раскат грома, по открытому ровному месту. Стреляная гильза с легким звоном ударилась о бетон. Лена бросила сумочку и поправила стойку для стрельбы, прицеливаясь на дверцу у водительского места. Старик нырнул вниз, теперь его не было видно. Он залег на полу, или, возможно, она по нему попала. Лена надеялась, что попала, но знала, что ей вряд ли повезло. Не сегодня.
Мысли проносились в голове на огромной скорости. В руке слегка подрагивала «Беретта».
«Они убили мою сестру. Оба».
Все сходилось на этом: одноглазый водитель грузовика с дурацким акцентом и коррумпированный сотрудник дорожно-патрульной службы. Она была готова поймать убийцу Кэмбри. Но не убийц. Несмотря на все планирование и стратегию, она допустила серьезную ошибку, которую осознала только сейчас. Предположение было неправильным, но до сегодняшнего дня она и не думала встретить на мосту Хэйрпин, на этой проклятой Шпильке несколько врагов. Под дулом пистолета она могла держать одного человека. Но не двух. Точно не этого незнакомца с винтовкой в грузовике и Райсевика одновременно…
«Райсевик», – вспомнила она и дернулась в ужасе. Она о нем забыла и дала ему передышку, которую он только и ждал.
Она резко повернулась влево, целясь в закованного в наручники полицейского. Она боялась, что он готовится к броску, вырвет из пальцев «Беретту». Но нет. Он опустился на дорожное покрытие и ворочал руками в наручниках у себя за спиной, повел их вниз к лодыжкам, подобрался к ботинкам…
– Эй! – крикнула она, не зная, что еще сказать. – Прекрати.
Эхо ее выстрела все еще звучало вдали. Странное время, чтобы чувствовать неловкость при общении.
Райсевик на бетонном покрытии продолжал как-то странно ворочать кистями у ступней. Вроде хотел продеть ноги в образовавшееся кольцо. Выглядело это странно умилительно, подобно перевернувшейся на спину черепахе. Он поднял голову, посмотрел в сторону грузовой фуры и заорал:
– Убей ее.
Лена инстинктивно прицелилась в него. На долю секунды ее охватила дикая паника,
