Шрифт:
Закладка:
– Я не знал, что она привезла оружие, – оправдывался Райсевик.
– Ты ее не обыскивал?
– Это была неформальная встреча.
– И ты еще удивляешься, почему не прошел отбор в академию?
Водитель грузовика говорил со злостью. С ненавистью.
Лена с наслаждением слушала их перепалку. Теперь она дышала спокойно. Она не смела двинуться с места – ее выдаст даже легкий треск стекла. Она сжимала «Беретту», липкую от ее собственной крови, и целилась в дверцу. Если она изобразит из себя труп, то заставит Райсевика подойти поближе и удостовериться, что он ее убил. Тогда она отправит ему пулю в лицо.
– Она может притвориться мертвой, – снова послышался голос из грузовика. – Чтобы ты подошел к ней.
– Я знаю.
«Ради всего святого!» Она могла бы обойтись без комментариев.
– Будь осторожен, Рай-Рай.
«Рай-Рай». Ей страшно не нравилось это прозвище Райсевика, которое мужик из грузовика произносил еще и нараспев. Никакой любви, симпатии, даже юмора в нем не слышалось. Это была насмешка – сарказм и яд.
Она услышала глухой щелчок, потом еще один. И еще. Ее уши, не отошедшие от выстрелов, по ощущениям были заткнуты ватой. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы понять: это легкий звук шагов по дорожному покрытию. Ботинки Райсевика.
Он приближался.
Это был ее шанс. Оперевшись на локти, она села прямо, чтобы было удобно стрелять. Под ней захрустели осколки. Сердце в груди билось так часто и сильно, что перед глазами появлялись яркие цветные круги. Она слушала шаги полицейского, он приближался. Казалось, звуки звучали громче, чем были на самом деле. Дуновение ветра. Звон у нее в ушах.
Его шаги изменили курс. Он пошел вправо. Она поняла: вместо того, чтобы подойти прямо к раскрытой дверце, он хочет обойти ее справа.
Лена поменяла положение, теперь ее спина касалась пробитой пулями дверцы. Она прицелилась вправо.
– Ты только не стреляй, я как раз между вами.
С каждым шагом его голос смещался. Стрелок в кабине нацелился на Лену, он прикрывал Райсевика, пока тот шел. Лена не могла двигаться, ее окружали. Это было несправедливо, но в перестрелках вообще не приходится говорить о справедливости. Дуэли – для художественных фильмов. В перестрелке надо получить преимущество, сделать так, чтобы шансы были в твою пользу, играть грязно и хитро.
Подходя, он замедлил шаг. Теперь Райсевик обходил «Тойоту» спереди, шел мимо фар с взведенным револьвером. Ему предстояло повернуть, и он двигался очень осторожно, дюйм за дюймом.
Лена скорчилась у переднего колеса. Она приподняла «Беретту» дрожащей рукой, прикинула, где должно появиться лицо полицейского. И прицелилась в задымленное небо. Она держала указательный палец на спусковом крючке и сосредоточилась на шагах Райсевика. Скрип кожи. Стук каблуков.
Теперь совсем близко.
– Рай-Рай, она мертва? – закричал водитель грузовика.
Он не ответил. Еще один шаг. Он в десяти футах? Восьми?
– Рай-Рай?
Она держала выбранное место на прицеле и ждала.
Глаза заливал пот. Она часто моргала.
– Рай-Рай! Эй! Поговори со мной.
Небольшое утешение: старик в кабине грузовика, вероятно, раздражал Райсевика, как и ее саму. Хищник и дичь находились всего в нескольких футах друг от друга, с разных сторон машины, и расстояние между ними сокращалось. Оружие было приготовлено к бою, пальцы неподвижно застыли на спусковых крючках, от мгновенной смерти отделял один удар сердца, а ублюдок в грузовике никак не желал заткнуться…
Обгоревшее на солнце лицо Рая появилось в прицеле Лены.
В шести футах.
Над капотом «Тойоты». В прицел попала как раз его покрытая потом переносица между удивленными глазами. Точно посередине! Самое лучшее место для выстрела. Он опустил на нее револьвер, а она уже жала на спусковой крючок.
Ничего не произошло.
Ни отдачи, ни звука. Вообще ничего. «Беретта» внезапно перестала работать.
«Заело».
Лена была в дикой панике, сознание кричало: «Заело, заело, заело».
Райсевик в нее выстрелил, она оттолкнулась ногами и сидя отскочила назад. Всего в нескольких дюймах справа пуля вошла в дорожное покрытие и выбила в бетоне несколько кусочков. Выстрел прозвучал так близко, что Лена в ужасе плотно сжала челюсти.
Полицейский спрятался за передний бампер «Тойоты» и громко дышал. С такого близкого расстояния Лена чувствовала запах его пота, как в его крови бурлит адреналин.
– Ни хрена себе!
Она продолжала пятиться, так и не поднимаясь на ноги. Она задела пробитую пулями дверцу у пассажирского места, та захлопнулась. Идти Лене было некуда. Она оказалась в западне, с бесполезным оружием в руках. Девушка услышала, как слишком близко прозвучал грудной смех Райсевика.
– Она меня чуть не пристрелила.
– Что?
– Думаю, у нее заело пистолет…
Да, у лениной «Беретты Р×4» оказался заблокирован затвор. Она уже поняла, что случилось: глупая, любительская ошибка. Она нарушила важнейшее правило стрельбы. Когда она схватила оружие, держа палец на спусковом крючке, и случайно выстрелила снизу, затвор скользнул по дорожному покрытию. И цикл нарушился. Она видела блестящий латунный патрон, застрявший внутри. «Застревание гильзы, – так называл этот сбой инструктор по обеспечению мер безопасности на стрельбище в „Метких стрелках“. – Может быть очень неприятным».
Она потянула затвор – с места не сдвинулся.
– Рисковать больше не будем, – она услышала, как, скорчившись у передней части машины, Райсевик облизывает губы. Говорил он спокойно, словно наставлял. – Она за передними дверцами машины. Ты ведь стреляешь патронами.30–30, да?
– Да.
– За передними дверцами. Не задними.
– Понял.
И Лена все поняла. «Ну, давай!»
Она поползла еще дальше на локтях и коленях. «Беретта» с заблокированным затвором тряслась у нее в руке. В этот миг еще один выстрел крупнокалиберным патроном прогрохотал рядом. Пуля прошла сквозь дверцу машины у нее за спиной и снова ее распахнула с грохотом. В дверце осталась огромная дыра – кратер по сравнению с крошечными отверстиями от пуль, выпущенных Райсевиком, которые не превышали размерами горошину.
Лена выругалась сквозь зубы.
«Тойота» начала походить на швейцарский сыр, за ней уже не спрятаться. Только стальной блок цилиндров мог остановить пулю. Больше надежных частей не имелось. Именно поэтому Райсевик и переместился туда – чтобы преградить ей путь.
– Я попал?
– Она переместилась.
– Куда теперь?
– Задние дверцы.
Словно проворный зверек, Лена быстро поползла назад еще дальше. Она остановилась у багажника, потому что ползти было некуда. Она сжалась в позе эмбриона, прикрыла лицо и ждала. Она знала, что сейчас прозвучит очередной выстрел. Но секунду ничего не происходило, и в эту секунду нервы у нее были натянуты до предела.
А затем это случилось: еще один выстрел
