Шрифт:
Закладка:
– Вот список. Расписан приём лекарств. Здесь кухня. Холодильник. Продукты я завожу два-три раза в неделю. Тебе не придётся таскать тяжёлые сумки. Готовить умеешь?
Киваю. Такой девушке, как я, пришлось научиться всем домашним премудростям очень рано.
– Нет нужды сидеть над Ликой безвылазно. Ты можешь совмещать. С учёбой, например. Она не лежачая, чтобы ты понимала. И твоя задача как раз заставить её шевелиться. Есть. В идеале – гулять.
Учиться я пока не буду. Но Коте говорить об этом не обязательно. Завтра я иду писать заявление на академотпуск. Как бы там ни было, это правильное решение: у меня ещё и мать в клинике. Вот туда я буду отлучаться.
– Ну, и Басти. Одевайся, мы идём гулять с собакой. Заодно и познакомитесь.
Собака носится как угорелая. Радуется свободе и свежему воздуху. Очень активная девочка. И совсем не злобная. Доверчивая. Нюхала мои ладони и даже лизнула. Позволила себя по ушам потрепать.
– Почему Бастинда? – не хочется ломать голову, почему такой доброй собаке досталось имя злой ведьмы.
Котя морщит лоб, вздыхает.
– Это дядя Боря дал ей такую кличку. Бастинда из сказки боялась воды. К сожалению, Басти – тоже. Ну, а ещё цвет у неё не серый и не чёрный – грязный какой-то. Справишься?
Костик смотрит на меня долгим взглядом. Глазами меряет, словно решает, потянет ли эта лошадь неподъёмный груз или лучше от неё сразу избавиться.
– Ты уже спрашивал. Ничего не изменилось за последний час.
Он кивает. И я наконец-то вижу его без маски. Усталый, Морщинки вокруг глаз и у рта. Хочется подбодрить его, но я не смею. Возможно, Костя не хотел, чтобы я увидела его слабость.
Мы возвращаемся назад. Счастливая собака, вздыхая, устраивается на подстилке, Костик показывает мою комнату и через некоторое время уходит, оставив ещё целый ворох разных инструкций.
Я остаюсь одна. Точнее, в доме Лика и собака. Но тишина действует угнетающе.
Здесь много книг. И я беру первую попавшуюся под руку.
– Хотите, я почитаю вслух?
Лика не отвечает. Надо было имя отчество её спросить. Какая она мне Лика? В бабушки, наверное, годится.
Женщина не отвечает, поэтому я своевольничаю: мой тихий голос хорошо прослушивается в застывшей от боли квартире. Я теперь опора для человека, что не хочет жить. И, как ни странно, она для меня тоже – плечо.
В какой-то момент приходит Бастинда. Кладёт голову мне на колени. Вздыхает тяжко и прикрывает глаза, когда я треплю её спутанную шерсть. Надо бы заняться и этим – делаю зарубку в голове. Мне бы ещё к Лике подход найти как-нибудь. Но она не собака – человек, и пока сдаваться не собирается.
Я наконец-то падаю в постель. Завтра у меня день беготни и хлопот. А об остальном… я не буду думать. Надо как-то приспосабливаться к новой жизни и растить живот, где спит маленький дракончик.
Где-то внутри разрастается чувство вины. Бедный Арк. У меня хоть малыш остался, а у него – ничего не осталось от нас.
Аркадий
– Уехала она. Заплаканная и с сумками. Водитель вещи ей помогал выносить.
Заплаканная… что-то не похожа Оса на счастливую новобрачную.
– Сама уезжала?
– Сама, сама. С таксистом.
– А таксиста-то хоть запомнили?
Старушка головой качает:
– Да обычный такой. Крепенький. Роста среднего.
Очень содержательно. Но ничего толкового я из МарьИванны не выдавил больше. Уехала. Одна. Концы с концами не сходились. И я никак не мог понять, что на Жалейкину нашло? Испугалась, что меня в армию берут? Решила, что год – это слишком много?.. Моя Оса? Ну, нет.
И я отправился искать Аллу на занятиях. Такая ответственная зубрилка прогуливать не могла. Она никогда не пропускала ни лекции, ни практические занятия. Ей хватало терпения вставать и ехать. Несмотря ни на что.
Алла как в воду канула. Исчезла. Одногруппники плечами пожимали.
– Она как домой уехала, так и всё, – развела руками подружка, что покрывала Осу на заре нашего знакомства.
Пришлось задействовать тяжёлую артиллерию.
– Ну ты даёшь! – хохотнул Чека. – Всякое видел, но чтобы одну и ту же девушку искали во второй раз – впервые. Признайся, Драконов, ты потерял сноровку? Она от тебя сбежала, да? – куражился Денис, а мне было не до смеха.
– Поможешь или нет? – я бы любые издевательства сейчас вытерпел, лишь бы найти Аллу. Телефон молчал. Где живут её родители, я ни разу не поинтересовался. Тупой и самонадеянный дурак. Хоть головой бейся о первую попавшуюся стену.
– Куда ж тебя деть, болезного, – тяжело вздохнул Чека и отправил меня подальше. – Вали давай. Если узнаю что, позвоню.
Телефон стал моей дорогой жизни на сегодня. Пока я ездил в больницу за расчётом и посетил военкомат с повесткой, всё замерло вокруг. Я будто попал в аномальную зону, где не работают ни одни приборы. Несколько часов ожидания показались годом.
– Короче, видели её сегодня, но на этом хорошие новости заканчиваются, – наконец-то обозвался Денис. – Она была в деканате, написала заявление на академотпуск. По семейным обстоятельствам. Большего узнать, увы, не удалось. Домашний адрес её раздобыть не получилось. Навыками хакера я не обладаю, чтобы взломать базу данных, а объект, который мог бы помочь, взаимодействовать отказался наотрез. Защита персональных данных, между прочим. А некоторые – слишком принципиальны. Это тебе не расписание занятий взять.
На этом круг замкнулся. Все мои попытки проваливались одна за другой. Я даже к Пашке обратился. Попросил его узнать, вдруг в гей-клубе, где она работала, знают её домашний адрес.
– Увы, – и Пашка развёл руками. – Досье им собирать смысла не было. Адрес проживания – общежитие и телефон. Прописка временная. Остальное им безразлично.
Наверное, я бы нашёл рычаги давления: взломал бы базу или семейные связи помогли, но времени для широкомасштабных действий у меня не оставалось. Впервые за всё время эпопеи «я солдат», жалел, что не могу оттянуть время. Конечно, и это бы удалось, если бы я попросил. Мать бы наизнанку вывернулась. Но в подачках и одолжениях, в спасении я не нуждался. К чёрту всё.
– Я найду тебя, Жалейкина! – поклялся так яростно, что сам испугался собственного огня. – Через год, два, десять – не важно! Найду!
Алла
Я, наверное, корила бы себя ещё долго. Думала и сомневалась, правильно ли поступила. Но через день после поступления мамы в клинику, она пришла в себя – вышла из комы. Случайность ли, закономерность ли – не мне судить.
Пусть дракономать – тётка вредная и противная, но уход и лечение обеспечила надлежащие. Трудно человеку, который шантажировал меня, сказать «спасибо», но я всё же мысленно благодарила её за честность и нежадность. А то, что она чересчур любит своего сына… как знать, какой матерью буду я. Но хотелось бы избежать перекосов. Чужой опыт всё же настраивал меня не делать ошибок.
