– Когда увидят целую толпу без цепей, всё станет ясно. – Оглядываясь на Далилу, которая шла с Ахмедом и Рахимом, я кивнула: – Она сможет прикрыть нас иллюзией?

– Не знаю, – вздохнула Шазад, устало опираясь на стену туннеля, чтобы одолеть подъём, – нас всех тут сильно потрепало. – Она бросила взгляд через плечо на Загира, который замыкал колонну. – А твой новый друг разве не сможет помочь?

Мог, конечно, но только если бы захотел, а уговорить джинна сотрудничать… хм, это легче сказать, чем сделать, что бы он прежде ни обещал.

Я задержалась, пропуская остальных, и повернулась к нему:

– По ту сторону стены дежурят стражники… – Слова приходилось выбирать осторожно. – Проведёшь нас мимо них?

Джинн хитро прищурил свои нечеловеческие глаза:

– Я полагал, мы договорились, дочь Бахадура. Я освобождаю твоих людей из Эремота и получаю взамен свободу от тебя. За стеной Ашры наша сделка заканчивается.

– Я не нарушаю её условий, – заверила я, – но всё закончится, только когда люди окажутся в безопасности. – Впереди уже забрезжил свет – обычный, дневной. Гора заканчивалась… или это всё же был свет Ашры? Так или иначе, выход близко. – До тех пор сделка в силе!

– Понятно, – с иронией кивнул он, – а после солдат будет ещё что-нибудь, ну как же иначе! – Я молчала, признавая его правоту. Впереди ещё много битв, и мы ещё можем всё потерять, а с джинном в помощниках… от такого шанса отказаться непросто. – Ясное дело, ты захочешь большего! Кажется, у людей это называется алчностью. Пока вы не появились, мы ничего не хотели, потому что у нас и так было всё, но вам вечно мало! Вы требуете ещё и ещё! Потом ты захочешь усадить своего принца на трон, так?

Да, я хотела, и он поклялся, что выполнит мои желания. Ахмед должен взойти на трон, иначе кому нужны все наши жертвы.

Загир покачал головой:

– Вас ждёт большое сражение. Одна случайная пуля, один удар сабли – и вашего принца не станет. Все ваши труды обратятся в прах! – Его слова будили мой собственный вечный страх. Неужто и правда? В самом деле, успех всего нашего дела целиком зависит от жизни одного-единственного смертного. – Ты хочешь спасти его, дочь Бахадура, потому и не отпускаешь меня! Ну что ж, я дам тебе то, чего ты хочешь.

В руке его сверкнул кинжал, и я испуганно отшатнулась, но Загир лишь протянул его рукояткой вперёд:

– Возьми!

– У меня есть свой, – поморщилась я с недоумением, покосившись на близкий свет.

«Скорее бы договориться, солдаты уже почти рядом. Что задумал джинн?»

– Спасти жизнь твоему принцу может только этот! – Воздух вокруг моих пальцев внезапно сгустился, заставив их сжаться на рукояти. – Убей им другого принца, и я обещаю, что твой принц уцелеет в битве и займёт трон. Жизнь за жизнь! – В голосе бессмертного слышалась насмешка.

«Кого он имеет в виду, Рахима или Жиня? Других принцев поблизости нет».

– А не хочешь – брось. – Джинн пожал плечами, и воздух отпустил мои пальцы. – Тогда он либо выживет, либо нет, тут уж как судьба решит. Но особой доброты я у неё не замечал, а ты?

Я тоже, но отвечать не стала. Загир только что стоял бок о бок со мной и вдруг оказался впереди, преградив путь. Так перескакивает с одной горящей крыши на другую пламя пожара. Споткнувшись от неожиданности, я замерла на месте. Джинн смотрел в упор, в его глазах пылала ярость.

– Не надейся перехитрить меня, дочь Бахадура! – прошипел он. – До сих пор я помогал тебе, но, если не получу свободы прямо сейчас, могу и сильно огорчить, что бы ты ни заставила меня прежде пообещать. Как и все смертные, ты хочешь слишком много, хочешь всего и сразу, желания твои противоречивы. Если их натравить друг на друга, как зверей в клетке, твоё сердце разобьётся вдребезги.

Он отступил в сторону, и я увидела, что все остальные тоже остановились, повинуясь жесту Шазад, которая стояла у самого выхода из туннеля. Загир двинулся вперёд, а я за ним. Люди расступались, пропуская нас. Шазад глянула на меня с надеждой, но я не могла её ободрить, не зная, что собирается делать джинн.

Стена Ашры проходила по склону горы в полусотне шагов от выхода, а по ту сторону сквозь мерцающую пламенную завесу виднелись суетящиеся фигуры солдат, ряды армейских палаток и сложенные между ними припасы. А ещё – солнечные блики на бронзовых головах.

Абдалы! Они везде. Солдатам ещё как-то можно отвести глаза, да что там, нас много, сумеем и отбиться, но только не от абдалов.

– Загир, погоди! – окликнула я джинна, задыхаясь от волнения.

Он остановился у самой стены:

– Свобода за свободу, дочь Бахадура. Ты обещала!

Его рука наотмашь хлестнула по световой завесе, но стена Ашры не рассыпалась в прах, а разлетелась осколками – как стеклянный купол над покоями султана. Только сверкающие искры не сыпались на землю, а вливались в тело джинна. То же самое он проделал раньше с магическим огнём абдалов, только теперь поглотил в тысячи раз больше.

Стена перестала существовать, Ашра умерла навсегда. Чтобы вывести нас из Эремота, бессмертный забрал её душу, которая защищала весь мир от того, что таилось в недрах горы.

К нам повернулись изумлённые лица солдат, но абдалы смотрели бесстрастно. Вытягивая на ходу руки, они двинулись вперёд.

Глава 26

Я едва успела нырнуть обратно в туннель, спасаясь от волны раскалённого жара. Люди за спиной вопили, сгрудившись у входа. Шазад тянула меня дальше вглубь, а я напрягала все оставшиеся силы, чтобы взметнуть завесу из песка и задержать врагов. Увы, сил почти не осталось, всё ушло на спасение подруги из подземного провала. Песок ускользал из рук и рассыпался по склону горы.

Опалённая кожа саднила, воздух обжигал лёгкие. Краем глаза я заметила, как пламя достало одного несчастного, обратив в пепел, а затем внезапно утихло.

– Отступаем, – хрипло выдавила Шазад.

Рахим с Ахмедом пытались навести в охваченной паникой толпе хоть какой-то порядок. Наши соратники уже имели боевой опыт и сохраняли выдержку, но большинство освобождённых узников бежали как попало, мешая друг другу.

Я и сама растерялась, не в силах найти решение. В нашем распоряжении были сотни бойцов, но необученных и измождённых каторжным трудом, и две демджи, столь же малопригодных для сражения, а коварный джинн, как ему и положено, решил истолковать наш договор по-своему.

Снаружи слышался тяжкий звон бронзовых подошв. Абдалы приближались