— Вы такие слабаки?! — не щадя чувств Зака поинтересовалась Белка.

— Нет! Это миитэ настолько профессиональны! Поэтому никто в секторе Отау никогда не осмелиться напасть на их корабли!

— У меня новости для сектора Отау. Есть такой безбашенный паренек по имени Григорий Семенович, ему и черт лысый не страшен.

— Вот этот паренек нас и погубит, — Зак был настроен крайне пессимистично, — нас обольют кислотой. А потом взорвут.

Но его мрачным прогнозам не суждено было сбыться. Система оповещения раз в пять минут выдавала предупреждения о том, чтобы заключенные не проявляли излишней активности. Стенка контейнера все также ровно вибрировала. Но внезапно эта дрожь прекратилась.

— Остановились, — проинформировал своих сокамерников Егор.

В контейнере зажглось нормальное освещение.

— Ситуация нормализовалась. Режим усиленной охраны отключен. Приносим извинения за неудобство. Перемещения в камере разрешены.

— Наши их тормознули?

— Вряд ли. Скорее всего, мы ушли в прыжок, — Зак похоронил надежды Белки.

— В прыжок до… тюрьмы?

— Да. И мы закончим свои дни на Рудабе.

— Чего? Вытянет нас Семенович, не сомневайся, — Егор себя убеждал больше, чем Зака. Хотя, после рассказов закоса о тетках-суперменах, он не был уверен, что Семенович справится. Ведь если отбросить всю идеологию и розовые мечты — что такое ГССР на галактической карте? Точка и не более. Куда им тягаться с Пактом, занимающим все обозримое пространство. Если муравей взбунтуется, слон не то, что разозлится. Он просто гнев букашки не заметит.

Видимо те же самые грустные мысли витали и в головах его попутчиков. Поэтому общение во время перехода не клеилось. Даже вечно жизнерадостная Белка и та практически не выходила из своего отсека.

Поводом для общего собрания стало очередное автоматическое оповещение:

— Через тридцать секунд наш конвой окажется в системе Рудаба. Просим всех закончить цикл отдыха, сна или спячки. И быть готовыми предстать перед генеральным обвинителем.

— Быть готовыми? — спросил у закоса поднявшись с дивана и потягиваясь Егор, — ты же говорил, что эта процедура может месяцами тянуться.

— Что-то случилось у пугзов, раз мы ушли в аварийный старт. И это что-то — очень плохое.

— Мы сидим в тюрьме. Куда еще хуже?

Егор немного позабыл о том, что судьба-злодейка любит устраивать повороты от плохому к еще худшему. Контейнер вздрогнул настолько сильно, что вышедшая из отсека девушка еле удержалась на ногах. А закосу снова стало горько и обидно за то, что он решил взять под защиту малозначительную и никому неизвестную планетку.

Куб КПС вздрогнул еще раз, пристыковываясь к доку.

— Большое спасибо, что вы воспользовались нашими услугами класса «люкс»!

— Большое «не за что», — угрюмо произнес Егор, вспомнив в какую копейку эти услуги влетели.

— Прошу пройти в обозначенный квадрат. Сейчас начнется обратная трансформация, будьте осторожны.

Мебель и переборки втянулись в пол, цвет стен стал уныло серым. А в дополнение ко всему в кубе еще и свет погас.

— А они могли про нас… забыть? — испугано в полной темноте пролепетала Белка.

Отвечая на ее вопрос со свистом вытягиваемого воздуха открылся входной люк. Из него ударил яркий ослепляющий свет.

— Вам необходимо покинуть Контейнер Предварительного Содержания. Через десять секунд в него будут закачаны пары дезинфицирующей кислоты. Десять, девять…

— Жесткие порядки тут у них, не забалуешь, — на бегу произнес Егор.

Троица оказалась в длинном тоннеле в конце которого их поджидала закрытая дверь с небольшим прозрачным окошком. На полу зажглась и понеслась вперед голографическая стрелка, как бы намекая, в какую сторону им стоит следовать. Выбора все равно не было никакого — люк, ведущий в контейнер-тюрьму за их спиной захлопнулся.

— Пошли, — Егор неторопливо повел за собой горе-команду, не зная, что их ожидает за закрытой дверью. Дойдя до нее, он попробовал разглядеть что-нибудь в прозрачное окошко, но дверь неожиданно распахнулась, едва не ударив его по лицу.

В небольшой комнатенке, находившей за дверью, за терминалом-столом сидел литарий.

— Здрасте-приехали, — тихо прошептал Егор, не ожидая от куро-ящера ничего хорошего.

Бюрократ оторвал взгляд от терминала.

— Не стойте, проходите. У нас очень ограничено время. Давайте его не тратить даром.

По полу зажглась красная черта. Вся троица выстроилась ровно по ней. Егор сообразил, что ее пересечение повлекло бы за собой новые штрафы. А может быть и сроки. Но литария охранял не только суровый закон, терминал полусферой закрывала пленка силового поля. На Рудабу пребывали самые отпетые и опасные преступники, поэтому энергозатратная мера безопасности была оправданной.

— Разбирательство по делу три шесть дробь восемьсот тринадцать считаю открытым, — объявил бюрократ и над его столом появился счетчик времени. Ровно тридцать секунд, причем время тут же начало отматываться, — что тут у нас? Нападение на военный корабль Генерального Пакта…

— Мы случайно…

— Подождите, я еще изучаю материалы дела! — грубо оборвал Белку литарий, — имущественного ущерба нанесено не было. Сапруки утверждают, что акт агрессии помешал им выполнить задачу. Это отягчает совершенное преступление и попадает под действие не третьей, а четвертой статьи…

— Нашему пилоту стало плохо, — Егор знал бюрократов подобного сорта. Сейчас длинношеий ящер быстро проговорит приговор и дело закроет. Поэтому сейчас было самое время для прений, — сопровождающая нас миитэ подтвердит это!

— Сопровождающая вас миитэ пропала при невыясненных обстоятельствах, — не стал прислушиваться к доводам Егора литарий.

— Ну так найдите ее! Свяжитесь с сапруками, они…

— Время рассмотрения дела вышло, — счетчик показывал нули, — вы приговорены к исправительным работам сроком на пятнадцать лет. Приговор вступает в силу немедленно и обжалованию не подлежит.

— Да погоди ты… — Егор надеялся обойтись штрафом и компенсацией. Пускай и огромной.

Под ногами людей и закоса открылись створки, и они полетели в тартарары.

Глава 21

— Мы разобьемся! Вдребезги! — вопил закос.

Заку было от чего переживать. Ведь он на самом деле мог разбиться вдребезги, упав с большой высоты на что-то твердое. А то что высота была немаленькая исходило из времени полета. Других точек отсчета не было — троица летела в абсолютно темной трубе. Белка тоже испуганно визжала, Егор же падал, угрюмо сжав челюсти.

Чем хорош отлаженный бюрократический аппарат — обещали тебе пятнашку, значит не угробят понапрасну. Егор вылетел из трубы и плюхнулся в чан с желто-лимонной пеной. От нее даже пахло лимонами! Хотя казалось бы — откуда в Отау земным лимонам взяться? Но какое-то сочетание аминокислот в пене давало запах земного растения. Чан был глубоким, Егор ушел в него с головой, но так и не коснулся ногами дна. Забарахтался, пытаясь выплыть на поверхность, но пена была слишком воздушная, руки рассекали ее без сопротивления и