– Подстроено? – заморгала я, когда Клет оторвал зубами новый кусок лакомства. Судя по запаху, пончик был с клубничной начинкой.

– Да, подстроено.

Откинувшись на спинку стула, я скрестила руки и оглядела Клета, решив, что он странный.

– Странный ты какой-то.

– Да, я такой. Но это не отрицает того факта, что вы не реализовали мою подачу. Если мы намерены добиться какого-то результата с Джетро, нужно показать игру экстра-класса.

– Так речь идет о Джетро? – невольно выпрямилась я.

– Ну естественно! О чем же я, по-вашему, говорю?

Очевидно, я соображала недостаточно быстро, потому что Клет шумно вздохнул и нетерпеливо вытаращил глаза:

– Вам нужна моя помощь или нет?

– Да-да-да, – быстро сказала я, подавшись вперед со всем вниманием. – Да, мне нужна твоя помощь.

– Прекрасно. Тогда нам нужно скоординировать наступление, – и Клет сунул в рот остаток первого пончика.

– Ясно. Понятно. Синхронизация наступления.

Пока Клет жевал, у меня ожил мобильный. Я взглянула на экран – Марта – и включила автоответчик.

Марта тут же перезвонила, заработав нехороший взгляд от Клета.

– Вы лучше ответьте, – показал он на мой сотовый. – Пока вы говорите, я поразмышляю и доем второй пончик.

Я послушалась.

– Привет, что случилось?

– Ты где?

– Гм, на съемочной площадке.

– Можешь зайти в свой трейлер?

Я нахмурилась. Всякий раз, когда у Марты были плохие новости, а я работала на съемках, она ждала, когда я уединюсь в трейлере.

– Что-нибудь с родителями? Я им вчера звонила.

– Нет, это не связано с нашей семьей. Иди к себе в трейлер и перезвони мне оттуда.

– Ну, ладно.

– Давай.

Она отключилась, оставив меня озадаченной и встревоженной.

– Что случилось? – спросил Клет с набитым ртом.

– Не знаю. – У меня мелькнула мысль погуглить «Сиенна Диас новости», но я передумала. – Сестра мне не скажет, пока я не окажусь одна в моем трейлере.

– Что?!

– Такая у нее манера, – объяснила я, собирая разложенные бумаги и закрывая ноутбук. – И уже много лет. Она считает, от скверных новостей я потеряю голову, прилюдно впаду в истерику и устрою неприглядную сцену.

– У нее есть основания так считать?

Я пожала плечами:

– В пять лет со мной такое случалось.

– Вам же было пять лет! Это нормальный стиль пятилетних.

– Видимо, для Марты в каком-то смысле я навсегда останусь пятилетней.

– Хм-м-м-м, – протянул Клет, изучающе глядя на меня, и резко встал. – И вы пойдете в свой трейлер?

Стараясь не растерять свои вещи, я отступила в сторону, а Клет задвинул мой стул.

– Иначе она мне ничего не скажет.

– Хорошо. Это хорошо, – он кивнул и без долгих церемоний выбежал из палатки, оставив меня недоуменно смотреть ему вслед.

Клет действительно странный, но в хорошем смысле.

Встряхнувшись, потому что у меня не оставалось времени размышлять над странностями Клета Уинстона, я жестом предложила Генри проводить меня до трейлера. Когда мы дошли, телохранитель отпер мне дверь. Зайдя, я сгрузила вещи на стол и сразу набрала Марту.

– Сиенна?

– Ку-ку, я в домике. Что стряслось-то?

Я слышала, как сестрица глубоко вздохнула и решительно рванула пресловутый пластырь с раны.

– Барнаби считает, что ты не подходишь на роль Девушки-Сокрушительницы. Но твой сценарий ему по-прежнему нужен.

У меня внутри все оборвалось, и я невольно опустилась на стул.

– Почему?

– Он сказал, ты старовата.

Я кивнула, при этом мысленно возразив, что мне сейчас двадцать пять, а к началу съемок будет двадцать шесть – двадцать семь. Если они не станут менять мой сценарий, то я как раз нужного возраста для героини.

– Ладно.

Было как раз неладно – я давно так не злилась, однако я взрослый человек и понимала бесполезность гневных тирад и бурного возмущения в разговоре со старшей сестрой.

– А еще он опасается излишней стереотипизации Сокрушительницы.

– Почему? Потому что я автор сценария?

– Потому что ты латиноамериканка.

У меня буквально глаза полезли из орбит.

– Ты хочешь сказать, – с негодованием начала я, – что Барнаби не желает брать меня на роль девушки, которая мгновенно выходит из себя, потому что латиноамериканки славятся своей вспыльчивостью?

– Нет-нет, сам он так не думает, но ведь это расхожий стереотип! Барнаби уже получает протесты от организаций, выступающих за расовое равенство, в связи с тем, что роль хотят отдать латиноамериканке. Эти люди в состоянии устроить фильму антирекламу!

– Большей глупости я еще не слышала. – Откинувшись на спинку стула, я принялась крутиться то в одну, то в другую сторону, стискивая челюсти. Какой идиотизм, какая возмутительная чушь! – Значит, Барнаби волнует, что всякие крикуны поднимут хай из-за того, что латина у него играет супергероиню, которая краснеет от ярости, хотя я идеально подхожу на эту роль? Однако те же самые организации ничего не имеют против, чтобы у актрисы отобрали роль на том единственном основании, что ее предки родом из Мексики? Это настолько тупо, что просто шедеврально!

– Сиенна!

– Нет-нет. Все абсолютно логично, зачем же трогать пресловутый «стеклянный потолок»? Выбор латиноамериканки на эту роль мог расширить границы и способствовать этническому разнообразию в киноиндустрии, но на это же всем наплевать. Лучше позаботимся об увековечивании отживших стандартов и избавимся от всех цветов на экране, кроме белого. И женщин тоже погоним к чертовой бабушке. Давайте жить по старику Шекспиру и пускать на сцену исключительно белых мужчин! А цветным оставим роли богачей и знати: мы же не хотим навязывать стереотипы!

Да, я вела себя нелепо и мелочно, но я только что потеряла роль всей своей жизни. Я имела право лезть на стенку и исходить желчью. Думаю, на моем месте так поступил бы любой независимо от цвета кожи.

Я выросла в достатке, в прекрасном районе, в окружении любящих близких. Родители-врачи хорошо зарабатывали. В исключительность белых я верила не больше, чем в поголовную вспыльчивость латиноамериканок.

Но белым актерам не отказывают в ролях, потенциально способных закрепить нелестные стереотипы о белой расе. Так почему же у меня отобрали роль отчаянной супергероини?

Это настолько тупо, что просто шедеврально…