дней, как Винни выписали из больницы, ее осмотрел невролог и разрешил ей со следующего понедельника вернуться в школу. Винни настолько окрепла, что даже сделала первые робкие попытки помириться с Брук. После того вечера, когда Брук зашла к ним с ведерком мороженого, она ежедневно присылала Винни милые сердечные сообщения, умоляя дать ей второй шанс. Она призналась, что ополчилась на подругу из-за подмены Алисией результатов вступительных тестов в академию, и очень обрадовалась, когда Винни утешила ее: «Знаю. Не переживай. Я не держу на тебя зла».

В понедельник утром Брук дождалась, когда Винни появится во дворе школы, и с застенчивой улыбкой протянула ей стаканчик мокко и тарелочку с кексами, купленными в кафешке, где на заре своей дружбы девчонки постоянно околачивались. Даже Марен – недоверчивая и подозрительная Марен – не смогла сдержать теплой улыбки, глядя, как Винни и Брук вместе отправляются в класс. А ведь когда-то она не сомневалась, что будет наблюдать эту картину каждый день на протяжении всех лет обучения девочек в старшей школе.

Весть о приступившей к занятиям Винни в мгновение ока разлетелась по школе, и уже в обед Диана отправила Марен первое сообщение, которое быстро переросло в обширную переписку, грозившую поглотить все свободное время.

Диана: Привет! Винни снова в школе? Ура! Вчера оставила на вашем крыльце лазанью – получили? Прости, что не заскочила в гости, – опаздывала на встречу «Приюта для бесприютных».

Марен содрогнулась от отвращения, вспомнив, как воскресным вечером, услышав звонок, открыла входную дверь и увидела подношение Дианы – третью за неделю лазанью из все того же «Костко». Да они помешались на этой лазанье! Марен ручалась головой, что Диана не позволила бы своим домочадцам даже прикоснуться к этой дешевой дряни. Впрочем, черт бы с ней, с лазаньей, если бы вместо сертификата на десять долларов, который постоянно дарили Алисии вкупе с продуктовым набором, заботливая Диана не подсунула между коробкой и ковриком записку: «Скорейшего выздоровления 

Диана», вкривь и вкось накарябанную шариковой ручкой на глянцевом рецепте от «Костко». Чернила расплылись, и пожелание выглядело довольно зловеще и дико. И хотя Марен знала этих богатеек не первый год, их дремучее невежество в вопросах, касавшихся пропитания людей бедных, не переставало ее удивлять. Однако им с Винни надо было что-то есть и чем-то платить за жилье, и Марен, откинув гордость, рассыпалась в фальшивых благодарностях – уж в этом искусстве она за последние десятилетия поднаторела изрядно.

Марен: Диана, огромное тебе спасибо. Не дала умереть нам с голоду.

Диана: Ой, вот и славно!

Диана: Раз уж Винни поправилась, надеюсь, ты не откажешь мне в помощи! У меня такая идея родилась – закачаешься! Брайан разрешил мне взять тебя в оборот на пару недель. Ну, Марен, держись! Во время школьного бала «А снег идет» я собираюсь закатить вечеринку-антистресс для родителей! Круто, правда?!!! В конце концов, подача документов в университет подкосила нас так же сильно, как и детишек, согласна?

Марен: Да уж, твоя правда. И что ты надумала?

Диана: Настоящий отвал башки, как говорят ребятишки!

Диана: Думаю собрать всех в музее «Стеклянный сад Чихули».

Диана: Само собой, организовать суши-бар, устриц и т. п.

Диана: И соорудить на столе гигантскую реплику залива Пьюджет-Саунд. Залить все шампанским и возвести островки из икры.

Диана: Ой, погоди, икра – это так тривиально! Может, сделать островки из японских грибов мацутакэ и ростбифов из японской говядины вагю?

Диана: Что же до музыки… Давайте пригласим группу Дэвида Мэтьюса, если они в городе! Нет! Лучше Маклемора! Детишки лопнут от зависти!

Марен в отчаянии схватилась за голову. Брайан не имел никакого права распоряжаться ею и отвлекать ее от насущных дел – бесконечной работы на Алисию. Кроме того, она прекрасно знала, что даже непомерно раздутый бюджет КПД, призванный ублажить и без того избалованную золотую молодежь академии, был рассчитан только на проведение вычурного бала «А снег идет» и никоим образом не покрывал расходов на родительскую вечеринку Дианы. «Кто вдохновитель мероприятия?» – недоумевала Марен. КПД? Диана? Или – чем черт не шутит! – коалиция «Алисия – Диана», вызванная к жизни слабоумием Брайана? Если не Диана замутила этот шабаш, то Марен влипла. Ей никогда не заплатят. И, как обычно, никто не собирался посвящать ее во все тонкости и щекотливые детали происходящего. Всё приходилось выяснять самой. Впрочем, миндальничать ей было недосуг, ей до зарезу требовались деньги: из больницы уже прислали первые счета за лечение Винни.

Марен: Жду не дождусь, когда все начнется. Однако сперва кое-что проясним. Кто мне заплатит?

Диана: Хороший вопрос! Так и подмывает сказать – Алисия, но, боюсь, она мне за это голову открутит

Прочитав уклончивый ответ Дианы, Марен остервенело вздернула средний палец и молниеносно, словно орел, пикирующий на жертву, ткнула им в экран. Ай, так ведь можно и руку сломать! Она подождала несколько секунд, надеясь, что Диана сподобится вразумительно ей обо всем написать, но облачка индикатора ввода исчезли, так и не разродившись текстом. Господи, как все сложно.

Марен: Ха-ха. Получается, мою работу оплатишь ты?

Диана: Получается. Напомни-ка, сколько ты берешь? Двадцать долларов в час?

Марен: Вообще-то сорок.

Диана: Ого! А ты высоко себя ценишь! Ну да ладно, осилю.

Марен: По правде говоря, моя обычная такса немного выше. Но так и быть, для тебя – скидка. И, кстати, ты уже несколько лет платишь мне по этой ставке за все мероприятия, которые я помогаю тебе проводить. Но ты же знаешь, как я люблю работать с тобой, Диана! Обожаю.

Диана: Ага, знаю!

Диана строчила сообщения, как пулемет. Каждые десять минут ей в голову приходила «забавная фантазийка», которой ей не терпелось поделиться. Марен взмокла. Она устала принимать на себя эти беспрерывные мысленные удары. Ей мерещилось, что она очутилась на бейсбольной площадке и в нее с завидной регулярностью отбивают со свистом летящие мячи: тук-тук-тук. Последний шедевр, сотворенный мозгами Дианы (если, конечно, таковые у нее имелись), явно претендовал на интеллектуальный «Оскар», и Диана, не удержавшись, немедленно осчастливила им Марен: «Давайте назовем нашу вечеринку “А снег пришел”! Врубаешься? У них – “А снег идет”, а у нас – “А снег пришел”». О, да, Диана. Врубаюсь.

Марен раздраженно посмотрела на приборную панель. Три сорок пять. Времени в обрез: только-только, чтобы забросить Винни домой, запереть ее там за семью замками и наглухо закрытыми окнами, заклеенными угрожающими стикерами «Находится под охраной» (сами по себе стикеры, разумеется, не бог весть какая охрана, но другую они себе позволить не могут), и рвануть на всех парах к Стоунам – прибраться в спальне Алисии до того, как та вернется из однодневной командировки в Сан-Франциско. Подкатив к пятачку возле школы, где дети обычно садились в родительские машины, она заметила Винни, беседовавшую с женщиной, выглядевшей гораздо моложе большинства мамаш старшеклассников. Наверняка родительница какого-нибудь младшеклассника, осаждающая Винни просьбами подтянуть своего оболтуса по учебе, подумала Марен. Такие родительницы щедро оплачивали труды Винни, но сейчас время для Марен было дороже денег. Ее ждала неотложная работа.

Она махнула рукой, привлекая к себе внимание, но поглощенная разговором Винни ее не заметила. Сигналить возле школы категорически запрещалось, и Марен, не придумав ничего лучшего, врубила на полную катушку любимую радиостанцию дочери. Раздался оглушительный «бум». Она испуганно вскинула голову и увидела Винни, тарабанившую гипсом в дверцу. Марен выскочила из машины, чтобы помочь дочери избавиться от тяжеленного рюкзака и забросить его на сиденье.

– К чему такая спешка? – усмехнулась она. – За тобой волки гонятся?

– Поехали! – процедила Винни, пихая мать рюкзаком, зажатым в здоровой руке. – Ну же!

– Эй, полегче на поворотах. Не забывай, кто кого ждал на этом пятачке целых десять минут.

– Прости, мам. Но давай поскорее уберемся отсюда.

Винни трясло. «Да она вот-вот разревется или сорвется на крик! – озарило Марен. – Это все та родительница! Она довела Винни до истерики!» Марен обернулась, чтобы испепелить виновницу