Женщина поспешно уселась на водительское место. Захлопнула дверь и встретилась глазами с дочерью.

– Что за фигня, мам? – гневно набросилась на нее Винни. – Ты знала, кто мой биологический отец, но так и не удосужилась сказать мне об этом? По-твоему, меня это не интересует?

– Что ты городишь? – Марен в упор посмотрела на дочь. – Бред какой-то. Успокойся и расскажи мне, что произошло.

Марен поглядела в окно заднего вида и вырулила на подъездную дорожку.

– А то, что женщина, с которой я разговаривала, оказалась той самой… той самой незнакомкой, пялившейся на меня в автобусе накануне аварии!

Марен вздрогнула.

– И?..

– И она – жена моего биологического отца! – взвизгнула Винни. – Почему ты молчала об этом?

– Тише, Винни, этого просто не может быть. Я не устаю тебе повторять: я сама не знаю, кто твой биологический отец.

– Да, не устаешь, – ощерилась Винни, – вот только можно ли тебе верить?

– Можно, Винни! Потому что это – правда! – Резко увеличив скорость, Марен вылетела на автостраду.

– Я ей так и сказала. Заявила прямо: «Понятия не имею, какую гнусную интригу вы тут плетете, но мои родители встретились на одну ночь, переспали и разбежались, даже не узнав имен друг друга». А она мне ответила: «Винни, неужели ты не узнаешь меня? Я Наоми. Я была рядом, когда случилась авария».

– Откуда ей известно про аварию?

Волосы на голове Марен встали дыбом. Она понимала, что надо бы свернуть на обочину, остановиться и выдохнуть, но желание уехать как можно дальше от этой женщины гнало ее вперед.

– Я почем знаю! Я ничего не помню, – огрызнулась Винни. – Но у меня прям поджилки задрожали, когда она сказала мне: «Винни». А когда она представилась, то так многозначительно посмотрела на меня, словно предполагала, что я уже слышала ее имя раньше.

Черт, черт, черт! Почему она не пригляделась к этой женщине повнимательнее, а выбросила ее из памяти, решив, что это обычная мамаша младшеклассника? Почему, обязавшись защитить дочь от преследований, она позволила подобраться к ней вплотную какой-то аферистке? Почему не приехала в школу до того, как прозвенел звонок? Марен стало жутко.

– И тут я заметила тебя. Она умоляла меня остаться. Просила выслушать ее и приглашала пойти с ней в кафе. Разумеется, я отказалась. Что я, с дуба рухнула? А когда я уходила, она схватила меня и зашептала: «Винни, сжалься, это вопрос жизни и смерти. Нам надо поговорить». Она пыталась всунуть мне в руку записку, но я вырвалась и убежала.

Марен сглотнула.

– Как ее фамилия, ты знаешь? – вибрирующим от напряжения голосом просипела она. – Что еще она тебе наговорила? Где они живут – в Сиэтле?

– Мам, как думаешь, она имеет какое-то отношение к аварии? С чего вдруг она оказалась тогда рядом со мной? Мне кажется, ты что-то недоговариваешь. Я пытаюсь понять, что происходит, но у меня просто голова раскалывается, – жалобно протянула Винни. – Что ей от нас надо?

– Если б я только знала, – процедила Марен, не отрывая глаз от дороги. – Но обещаю: я это выясню.

– Может, тебе стоит позвонить детективу? Дать ему знать?

– Да, конечно.

Конечно… Проще сказать, чем сделать. Несмотря на бодрящие плюс десять по Цельсию, Марен взмокла, словно в разгар жаркого лета. Надо успокоиться. Она протянула руку, на мгновение сжала длинные тонкие пальцы дочери и снова вцепилась в руль обеими руками.

– Помнишь, пару недель назад я встречалась с Тедом Кларком? Так вот, забыла тебе рассказать: ему позвонил какой-то аноним и наплел, что твой козырь – сплошное надувательство и ты не первая в нашей семье поступаешь в университет. Якобы твой биологический отец окончил Йель.

– Мам, ты в своем уме? Как ты могла об этом забыть?

– Я решила, это полная ахинея! Никому не известно, какой университет окончил твой отец, потому что я понятия не имею, кто твой отец!

– Ага, это ты так говоришь.

– Винни, клянусь! Я подумала, это Алисия, или Келли, или их дочери воду мутят. Однако что-то определенно происходит…

– Угу, заметила наконец?

Винни враждебно скрестила руки. Жалкие потуги Марен оправдаться не возымели желаемого действия. Винни ей не поверила. И хотя Марен так и не нашла ответы на все мучившие ее и Винни вопросы, она поняла, что пришло время открыть дочери правду о ее биологическом отце. Сердце Марен болезненно сжалось. Если она прямо сейчас во всем признается Винни, о работе на сегодня придется забыть. Она не сможет вернуться к ней даже под страхом смерти. И, уняв подступившую к горлу тошноту, Марен решила отложить разговор до вечера.

Когда родители предали ее, Марен поклялась в первую очередь всегда думать о Винни и в последнюю – о себе. Однако, возвращаясь домой тем поздним вечером, она с горечью сознавала, что на этот раз она больше пеклась о собственных интересах, чем об интересах дочери. Весь долгий день, отбывая трудовую повинность, она прокручивала в голове беседу Винни с невесть откуда взявшейся Наоми и под конец решила, что незачем разбивать дочери сердце, так и не разобравшись со всеми недомолвками и вопросами. Прежде чем поведать Винни правду, необходимо заполнить пробелы. Но как? Единственная пришедшая ей на ум мысль – и та требовала помощи Винни.

– Вин? Я дома! – крикнула Марен, заходя в прихожую. – С тобой всё хорошо?

– Да, – откликнулась Винни из-за закрытой двери спальни.

Марен просунула голову в дверь.

– Ты поужинала?

– Ага. Макароны сварила. Твоя порция – в кастрюле на плите.

– Спасибо. Слушай, Вин, эта женщина… она никак не выходит у меня из головы.

Мельком взглянув на Марен, Винни замкнулась в ледяном молчании и снова уткнулась в компьютер, даже не пригласив мать войти.

– Мне кажется, нечестно, что твой биологический отец знает, кто ты такая, а ты – нет, – сказала Марен, застыв на пороге. – Я пошевелила мозгами, и меня осенило. Думаю, если ты сделаешь ДНК-тест, возможно, мы разузнаем несколько больше о твоих, так сказать, генетических родственниках. Анализ результатов займет около полутора месяцев, так что чем быстрее мы начнем, тем лучше.

Винни не подала и виду, что услышала слова матери. Но так просто сдаваться Марен не собиралась.

– Цена на ДНК-тест кусается, и, прежде чем тратить на него деньги, я хочу спросить: интересно тебе его сдать или нет? Никаких шприцев. Надо просто плюнуть в пробирку.

– Плевали – знаем, – фыркнула Винни, не отрываясь от экрана ноутбука. – Сдавала я этот ДНК-тест. Вместе с Брук.

– Что? Как так – сдавала? Быть такого не может. Я специально изучила особый раздел на веб-сайте. Там написано черным по белому: несовершеннолетним требуется согласие родителей.

– А мне не потребовалось. – Винни пристально посмотрела на мать. – Помню, мы ржали как кони, когда плевали в пробирку: хи-хи-хи, какая гадость!

Внезапно ее лицо омрачилось.

– Мы тогда с Брук были не разлей вода… Насколько помню, тебя в городе не было, ты уехала приводить в порядок один из только что купленных Стоунами домов, и я жила у них.

Пляжное бунгало в Дель-Мар… Весна… Восьмой класс…

– Поверить не могу… Кто подсунул тебе пробирку?

– Алисия. Она всем ее в доме давала. Это был эксперимент для научной ярмарки Брук.

– Вин, ты издеваешься? – Марен шваркнула ладонью об дверной косяк. – Ты хочешь сказать, что Алисия взяла у тебя тест ДНК, не удосужившись спросить моего разрешения? Ну, разумеется, взяла, – тихонько хмыкнула она. – Чего от нее еще ждать?

Господи, ну почему эта чертова Алисия, у которой и без того всего в избытке, тянет свои загребущие лапы к той малости, что есть у Марен и Винни?

Винни затравленно кивнула.

– Думаешь, это Алисия насвистела мистеру Кларку, что мой козырь – подделка? С нее станется, да?

– Я и хотела бы тебе возразить, да нечем.

Марен неуверенно пересекла комнату, присела на краешек кровати и ожесточенно скрипнула зубами: подумать только, Алисия, беспардонно выцыганившая у Винни тест ДНК, теперь использует его, чтобы растоптать ее мечты и пропихнуть в университет свою дочь! Мало того, что она ставит под угрозу жизнь Винни, она к тому же вынуждает Марен раскрыть тайну, которой та не готова пока поделиться!

– Интересно, остался ли у меня аккаунт на одном из тех ДНК-сайтов? – задумалась Винни, чей сметливый