выдав очередную ложь про разряженный телефон.

— Брехливая до ужаса, — комментирую их эмоциональную беседу.

— А ты думаешь, стоило сказать ей правду? — откладывает свой навороченный смартфон в сторону.

— Почему нет?

— Ага. Ну да. Мама, тут такое дело… Я в душе. С парнем. Сейчас мы искупаемся, и я перезвоню тебе. Так, что ли? — нервно посмеивается, обнимая себя руками.

— Иди сюда.

— Точно горячая пошла? — недоверчиво хмурится, ступая на мокрый кафель.

— Точно.

— Ненавижу холодную воду, — ворчит, поеживаясь.

— Вредина тепличная, — беру ее за руку и тяну к себе. — А баня тебя нравится?

— Очень. У нас на даче своя собственная есть. Мы с предками любим попариться. Правда бесит, что батя вечно с ментами своими там зависает. Чуть ли не каждую субботу.

— И большая у вас дача? — спрашиваю из чистого любопытства.

— Ну так… — неопределенно пожимает плечами. — Немаленькая, наверное. Три этажа, сад, бассейн.

Хрена се немаленькая!.

— Папка лет десять назад купил участок в Подмосковье и развернул там крупномасштабное строительство. Мечта детства, блин.

Она снимает с себя простыню, а я размышляю об услышанном.

Понимаю ее отца. Тоже хочу построить дом. С нуля. Под себя.

— О чем призадумался? — хитро прищуривается, вставая напротив.

— Когда ты голая, Сань, я только об одном могу думать, — тащу ее под струи воды и стискиваю покрепче.

— Не-не, хватит! — протестующе верещит она.

— Че…

— У меня итак все болит там, — краснея, опускает взгляд.

— Это пройдет. Она ко мне привыкнет.

— Боже, — закатывает глазища. — Давай просто искупаемся, ты обещал.

— Давай, — смеюсь, снимая с полки гель для душа. — Поворачивайся.

— Ты прямо мыть меня будешь? — искренне этому удивляется.

— Да. Спинку потру тебе, кнопка. Не против?

— Кхм, — выполняет команду и перекидывает волосы через плечо.

Отлично. Не против значит.

Принимаюсь за дело. Активно намыливаю соблазнительное девичье тело и понимаю, что мне мало тех двух заходов, случившихся в спальне.

Хочу.

Уже успел в красках представить, как возьму ее здесь.

— Слушай, Паровозов, а сколько девушек у тебя было? — заряжает Рыжая ни с того, ни с сего.

— В смысле?

— В этом самом, — поясняет, прочищая горло. — Много, да?

— С чего ты так решила? — разворачиваю к себе.

— С того! Интуиция, — заявляет, задирая нос.

— Херня твоя интуиция. Когда пупок проколола?

— В шестнадцать, мы тогда на море с мамкой в Сочи ездили. Тебе нравится? — на ее губах появляется улыбка.

— Красиво, — дотрагиваюсь до маленькой сережки.

— Батя так орал, когда случайно увидел год спустя… — забирает с полки бутылку с гелем. Видимо, решила тоже включиться в процесс.

— Почему?

— Он у меня очень строгий. Старой советской закалки и все такое. Много чего не разрешает. Про эксперименты с телом у нас тоже был разговор. Вот его и бомбануло от пирсинга.

— Периодически бунтуешь? — мои пальцы медленно скользят по ее шее и спускаются вниз.

— Бунтую. Редко, но метко. Как правило, если они совсем душными становятся.

Вздрагивает, когда переключаюсь грудь. Отводит взгляд, когда оглаживаю бедра и трогаю между ног.

— Илья! — выразительно стреляет глазами и хмурится.

— М?

Зависаю, глядя на нее. Мокрую. Обнаженную. В пене.

Чистый секс.

— Все. Теперь моя очередь, — объявляет она деловито.

— Ну приступай, — подмигиваю ей.

— Я когда тебя увидела, знаешь, о чем подумала? — намыливает мне плечи.

— О чем?

— Поймала себя на мысли, что дико хочу потрогать твой живот, — выдает невозмутимо.

— Бесстыжая, говорю же.

— У тебя очень красивое тело. Невозможно устоять.

— Рад, что тебе нравится, — самодовольно ухмыляюсь, наслаждаясь прикосновениями ее пальчиков.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍***

— Каким спортом увлекался?

— Занимались с пацанами во дворе на турниках и брусьях.

— А сейчас?

— Штангу таскаем время от времени.

— Мой папка раньше тоже таскал, а потом сел в кресло подполковника и все, баста. Пузико отрастил. Мама иногда пытается подбить его на активный отдых, но это — дохлый номер.

— Вы с ней, кстати, очень похожи внешне.

— Ага. Не хулигань, — шепчет, когда стискиваю в кольце рук.

— Поцелуешь — отстану, — выдвигаю свое условие.

— Договорились, — встает на носочки для того, чтобы легонько мазнуть губами по моей скуле. — Готово!

— Не так, Сань. Как следует поцелуй.

Обнимает за шею, долго смотрит в глаза и только потом, опуская ресницы, тянется ко мне.

Секунда — и нежные девичьи губы смело прижимаются к моим, действуя дерзко и уверенно.

На нас потоком льется вода. Приятной дробью стучит по спине. Смывает пену…

Санька, может, и заливается периодически краской, но то, что она не из робкого десятка, я понял еще при первой нашей встрече, а сегодня имел возможность в этом убедиться.

Юркий, маленький язычок ловко играет с моим.

Дразнится. Распаляя. Возбуждая.

— Илья…

Оттесняю ее к стенке и жарко целую уже сам.

Стоит на нее как надо. По новой.

Она это видит и, конечно, чувствует. Оттого и начинает резко паниковать.

— Все-все, — предпринимает попытку освободиться из плена.

— Потрогай его, Сань, — приспускаю боксеры и перехватываю ее кисть.

— Я… Ты… — замирает в растерянности, широко распахнув глаза.

По ходу, слишком много для нее впечатлений на сегодня.

— Делай вот так, — двигаю своей ладонью, лежащей поверх ее. Вверх. Вниз.

— Тебе приятно? — внимательно наблюдает за тем, что происходит.

— Да.

— Хм… — ее щеки розовеют. Не то от пара, заполнившего маленькое помещение, не то от накатившего смущения.

— Сама давай, — опираюсь руками о стену по обе стороны от нее.

— Ты только это, говори, если что не так, — нервно сглатывает, но не отказывает.

— Не бойся.

— Угу. Так?

— Схватываешь… на лету, — цежу сквозь стиснутые зубы. — Сожми плотнее пальцы в кулак.

— Поняла, — кивает, словно прилежная ученица, и начинает работать рукой увереннее.

— Блять, да… — давлюсь влажным, раскаленным воздухом.

— Не больно? — спрашивает дюже обеспокоенно.

— Продолжай, Сань… — хрипло прошу, касаясь ее лба своим.

— Ладно, — тоже дрожит в ответ.

Надо бы попридержать коней, но какой там… Понимаю, что она никогда ни к кому вот так не прикасалась, и накрывает еще больше.

Горю на хрен.

— Такой гладкий и… большой, — делится своими ощущениями.

Сама непосредственность.

— Он тебе нравится? — шумно выдыхаю, стараясь не особо бурно реагировать на ее ласки.

— Да, — отзывается не сразу.

Ну и диалоги у нас.

— Быстрее.

— Хорошо, — произносит покорно.

— Да, смотри на меня. Смотри, мелкая, — требую, чуть отклонившись назад, и цепляю пальцами ее острый подбородок.

— Может… — задумчиво хмурится и меняет положение ладони.

— Сань…

— Так? — ее глаза загораются шальным блеском.

А меня пиздец как вставляет от этой трансформации.

— Еще блять…

— Еще? — повторяет за мной.

Сука, как же охеренно…

— Зачем пялишься на мои губы? Представляешь что-то? — выгибает изящную бровь.

Моя ж ты догадливая.

— Озвучишь свои фантазии?

— А ты не сбежишь?

— Нет, мне интересно послушать. Ты сейчас такой… Такой напряженный.