В этой части показания гражданина Суслова полностью подтверждаются. Я лично получил эти сведенья от Раи Малюковой, коменданта общежития Леспромхоза №4. Но не сомневаюсь, что и в самой Кондопоге найдётся много свидетелей, которые тоже подтвердят и пролёт метеорита, и отправку трёх отрядов на его поиски.

— Согласен, — капитан Давыдов кивнул. — Специально поисками метеорита я не занимался, но слышал как о нём, так и трёх отрядах, что были направлены на его поиски.

— Гражданин Суслов был в том отряде полицаев, что первым был отправлен на поиски метеорита, — продолжил Александр. — Вполне возможно, что он единственный из всего отряда, кто умудрился уцелеть. Он же был в отряде финских фронтовых разведчиков сперва вроде как в роли проводника, а после был оставлен чернорабочим при кухне. Откровенно говоря, в обоих случаях гражданин Суслов уцелел лишь благодаря своей феноменальной трусости.

— Да, я читал показания гражданина Суслова, и что он же был свидетелем, пусть и косвенным, действий третьего отряда поисковиков, на этот раз эсэсовцев. Но всё остальное? Летающие тарелки и тазики.

— В рамках расследования исчезновения местных жителей я лично посетил Дубуяну, — продолжил Александр. — Вот, пожалуйста, протоколы осмотра сгоревшего грузовика и деревни в целом. Отдельные протоколы странного случая с простреленными стенами сарая, поваленной сосной и оплавленным валуном. А ещё тех мест, где располагались лагеря финнов и немцев.

Александр выложил перед капитаном Давыдовым протоколы осмотров.

— Но самое главное, — Александр с трудом подавил в собственном голосе такие неуместные нотки торжества, — мне удалось найти кое-какие вещественные доказательства.

С этими словами Александр выложил на стол перед начальником каменную каплю, которую нашёл возле оплавленного валуна, и три оплавленных катышка из песка, что подобрал в воронке в разгромленном финском лагере.

— Со всей серьёзностью заявляю: — Александр выразительно ткнул пальцем в каменную каплю, — обычные снаряды и пули сделать такое с камнем не могут.

Капитан Давыдов принялся с интересом разглядывать вещественные доказательства. Больше всего его заинтересовала каменная капля.

— Удивительно, — капитан Давыдов опустил обратно на стол каменную каплю, — ничего подобного раньше я не видел. Хотя подобные катышки, говорят, можно найти на местах грандиозных пожаров.

— Товарищ капитан, — тут же произнёс Александр, — в моих протоколах чётко указано, где именно я нашёл каменную каплю и оплавленные катыши. Вы можете лично проверить мои показания. Уверен, что на месте вы сами сможете найти и каменные капли, пусть и гораздо меньше этой, — Александр ткнул пальцем в каплю на столе, — и оплавленные катышки из песка.

— Ладно, верю, — капитан Давыдов махнул рукой. — Ваше расследование зашло достаточно далеко, чтобы на проверку вдруг оказаться глупой и неуместной шуткой. Но, признаться, вы ещё больше меня заинтриговали. Продолжайте.

Александр тихо перевёл дух. Капитан Давыдов не зря занимает должность начальника районной милиции. У капитана хватило и ума, и серьёзности, и здравого смысла, чтобы тупо не отмахнуться от бредовых показаний беглого прихвостня оккупантов.

— Среди прочего, — с воодушевлением продолжил Александр, — я обследовал не только саму Дубуяну, но и её ближайшие окрестности. Ни трупов, ни костей, ни могил, ни даже наспех заваленных ям я так же не нашёл. А если учесть показания гражданина Суслова, то можно сделать более чем смелое предположение: — Александр на миг умолк, но почти сразу продолжил, — оккупанты, что финны, что немцы, не имеют никакого отношения к исчезновению жителей деревни Дубуяна.

— Иначе говоря, — капитан Давыдов подхватил его мысль, — ни финны, ни немцы жителей Дубуяны не расстреливали, не жгли живьём, не убивали иным образом.

— Так точно, — Александр кивнул. — По косвенным данным можно предположить, что на июнь 1944 года в Дубуяне проживало около тридцати человек. Но у карателей не было никакого резона прятать либо иным образом уничтожать трупы. Если уж на то пошло, то ни финны, ни немцы саму деревню так и не спалили.

Капитан Давыдов на минутку задумался.

— Хорошо, — капитан Давыдов вновь глянул на Александра. — Если предположить, что каратели к исчезновению жителей Дубуяны не имеют никакого отношения, тогда, чёрт побери, что же там произошло?

Начальник районной милиции так и не сумел сдержать собственное раздражение.

— Вы ещё забыли спросить, куда делся метеорит, и с чем столкнулись сперва полицаи, потом финны и, под конец, немцы. И кто расправился с полицаями и финнами, и с кем успели повоевать немцы. Я уверен, — Александр поднял перед собой руку, — это всё звенья одной цепи.

От таких слов капитан Давыдов усмехнулся, былое раздражение начальника районной милиции испарилось, словно по волшебству.

— Продолжайте, товарищ старший сержант, — капитан Давыдов улыбнулся. — По глазам вашим вижу: какая-никакая, но, всё-таки, версия у вас есть.

— Так точно, товарищ капитан, — Александр улыбнулся в ответ. — Ещё допрашивая гражданина Суслова, у меня сложилось впечатление, что я уже где-то читал о зелёном свете. А потому сегодня утром, едва вы меня отпустили, я направился в районную библиотеку, где и познакомился с чудной женщиной Кулибякиной Анастасией Фёдоровной.

— Вы её допросили о событиях июня сорок четвёртого, — уточнил капитан Давыдов.

— Так точно, — тут же подтвердил Александр, — но это уже по ходу дела. Главное же, я в несколько других словах, не раскрывая подробностей дознания по делу гражданина Суслова, рассказал о зелёном свете. Анастасия Фёдоровна тут же принесла мне две книги.

Александр выразительно умолк, однако капитан Давыдов лишь кивнул, чем разрешил продолжить объяснение.

— Разрешите, я, лучше, сразу зачитаю.

Александр вытащил из планшетки книгу, между страниц которой торчит несколько закладок из сложенных бумажек.

— Вот, послушайте: — Александр распахнул книгу.

'На краю воронки стояла кучка людей с белым флагом, оцепеневших от изумления, маленькие чёрные силуэты вырисовывались на фоне неба над чёрной землёй. Вспышка зелёного дыма осветила на миг их бледно-зеленоватые лица.

Шипение перешло сперва в глухое жужжание, потом в громкое непрерывное гудение; из ямы вытянулась горбатая тень, и сверкнул луч какого-то искусственного света.

Языки пламени, ослепительный огонь перекинулись на кучку людей. Казалось, невидимая струя ударила в них и вспыхнула белым сиянием. Мгновенно каждый из них превратился как бы в горящий факел.

При свете пожиравшего их пламени я видел, как они шатались и падали, находившиеся