— Суслик, — Александр демонстративно поднял исписанные листы протокола и выразительно потряс ими, — ты тут такого наговорил, что тебя в любую психушку без обследования с руками оторвут. Так что ты уже ничем меня не удивишь и не рассмешишь. Продолжай, давай.

Показания Суслика и в самом деле словно диагноз для психушки. Александр и в самом деле уже устал удивляться, да и смеяться никак не хочется.

— Так вот, — с воодушевлением продолжил Суслик, — мне тогда кабанчика подстрелить удалось. То, что подранка бросать неприлично, фигня это всё. В первую очередь я жрать хотел, вот и рванул за недобитком по следу кровавому. Вот так я и забежал гораздо северней Дубуяны, чего никогда раньше и позже не делал.

Иду я по следу, иду, крови всё больше и больше, доходит, тварь божья, значит. Я уже представляю, как тушку ошкурю, как потом мяса наемся. А тут, — Суслик всплеснул руками, — вижу, на полянке кабанчик мой лежит, на боку, копытами еле шевелит, вот-вот сдохнет окончательно. А над ним марево такое, так, — Суслик зашевелил пальцами. — Ну, как я вам уже говорил, когда в самый первый раз зелёный свет на грузовик упал. Мне тогда чудом удалось ноги унести.

— Я тебя понял, продолжай.

— Так вот, — Суслик нервно сглотнул. — Марево такое над кабанчиком моим висит, будто тоже ждёт, пока тварь божья сдохнет окончательно. Я от ужаса на месте так и замер. Почему и сумел хорошо всё разглядеть. Это, знаете, даже удивительно. Вроде эта хрень прозрачная, но воздух так интересно вокруг себя закручивает, что контур проступает. Ей богу, будто тазик в воздухе висит.

— Круглый объект с выпуклым дном? — уточнил Александр.

— Точно, — Суслик кивнул, — только, вроде как, прозрачный. Марево, одним словом. И вдруг этот самый объект с выпуклым дном ко мне полетел. Как я только не обделался, только господь ведает. Я тут же развернулся и прочь со всех ног рванул. Этот объект круглый за мной.

— Ты что, оглядывался?

— Нет, — Суслик энергично махнул рукой, — но слышал, как он за мной летел. Звук такой. Чем-то на шелест похож. Если сами услышите, то сразу поймёте. Так вот, за мной этот объект летит. А у меня в левой руке «мосинка», а она тяжёлая. И-и-и… — Суслик нервно сжал кулаки, — бросил я её. Что было сил и страху в сторону бросил, а сам в другую повернул. И тут же, вот непруха, о какой-то ствол поваленный споткнулся. У меня потом нога сильно болела, а тогда я кубарем на землю полетел. Но полетел очень удачно, кувырнулся через спину и так ловко на ноги поднялся. Вот таким макаром я и обернулся тогда. И, вы не поверите, — Суслик привстал с лавки и опять повис на прутьях решётки, — тот тазик прозрачный за винтовкой повернул, пролетел и над ней, родимой, завис.

— И что дальше? — против собственной воли, Александр заинтересовался рассказом беглого полицая.

— Я что ещё могло быть дальше? — чуть не плача, переспросил Суслик. — Я развернулся и дальше побежал, пока этот тазик прозрачный опять за мной не полетел. Так и удрал. Остановился, когда уже сил бежать больше не было. Позже я вышел на северную окраину Дубуяны.

— Именно таким образом ты и потерял свою винтовку? — уточнил Александр.

— Таким образом и потерял, — Суслик печально всплеснул руками. — Почему и оголодал сильно. Патроны у меня ещё были. Иначе, глядишь, и сумел бы прокормиться, и в магазин бы за жратвой не полез бы. Да чего уж теперь.

— Понятно, — Александр старательно записал слова Суслика в протокол. — Коль уж тебе довелось обследовать окрестности Дубуяны, то, может, находил тела убитых финнов, немцев, пропавших жителей деревни, или хотя бы могилы?

— Северней Дубуяны я всего раз забежал, — напомнил Суслик. — А места южнее деревни хорошо исходил, да только не нашёл там ничего, ни трупов, ни могил. Круги только странные.

— Точно не находил? — ещё раз спросил Александр.

— Точно, гражданин начальник, — Суслик кивнул. — Я понимаю, к чему вы клоните — куда тела жителей Дубуяны делись. Но нет ничего. Я не уверен, но, возможно, финны этим же вопросом задавались, тоже искали.

— Откуда такое предположение?

— Так меня майор, что финнами командовал, сам об этом спрашивал. Дескать, нет ли здесь у местных некого тайного и надёжного места? Да мне откуда знать? Да и на кой хрен оно? Дубуяна сама по себе тайная и надёжная, а всё потому, что нахрен никому не нужна была.

— Тоже верно, — нехотя согласился Александр. — А теперь разберём последнюю нестыковку в твоих показаниях. Это ты от меня в Дубуяне удрал? –словно кулаком в лоб, спросил Александр.

Маленькая провокация прошла на «ура». Суслик вздрогнул, словно и с самом деле получил кулаком в лоб.

— Ваша правда, гражданин начальник, — Суслик насупился. — Весной, когда снег ещё толком сойти не успел, в Дубуяну какой-то охотник заявился. Ну я и не придумал ничего лучше, как лешего изобразить. Загоготал, заухал, заревел во всё горло. А после собственным глазам не поверил, когда этот мужичок в ужасе из деревни пятками засверкал. И вот тогда я понял, что среди местных жителей Дубуяна очень дурную славу обрела. Почему и не рванул сразу на запад в Финляндию. А вот когда в деревне вы с пистолетом на боку появились, вот тогда я серьёзно перепугался.

— Что? Неужели я страшный такой? — не удержался от иронии Александр.

— Нет, дело в другом. Охотничье ружьё — это простой мужик-лапотник. А вот пистолет в кобуре на боку — это уже милиция, это уже власть пришла, — с самым серьёзным видом пояснил Суслик. — Откуда мне было знать, что вы не по мою душу явились?

— Справедливо, — охотно согласился Александр.

Во время оккупации Суслик невольно научился презирать простых советских граждан точно так же, как финны презирали его самого как предателя. А когда беглый полицай понял, что перед ним не обычный мужик-лапотник, а милиционер, вот тогда в его жалкой душонке во всю разыгрался трус.

В целом Суслик рассказал всё, что знал, заодно сознался в ограблении магазина. Александр задал с десяток уточняющих вопросов, после чего протянул Суслику исписанные листы и приказал всё внимательно прочитать.