складе, и на следующем после следующего, и так далее, далее, далее. Куда бы Език не приходил вести подсчеты продуктов, пропажи немедленно прекращались. При этом, на тех складах, где Език прекращал вести подсчеты, ни сразу, но со временем, пропажи возобновлялись. Стало ясно, что появление Езика на складе останавливает всякие пропажи.

Тут-то Език и смекнул, что дело не в грызунах, да не в нищих. Дело не в выживших вроноли, да не в глупости счетоводов. Дело в кражах, осуществляемых сверху. Език все понял, и как только понял, начал копать под управляющих складами. Конелюды Езика, в тайне ото всех, даже от верховного совета восстания, под видом обычной стражи и случайных прохожих, были приставлены к складам и внимательно наблюдали за вывозимым со складов, в каких количествах это вывозилось и куда, в итоге увозилась. Ну и главное, как отчеты о вывозимом сочетались с реальным количеством вывозимого продукта. Это все и предстояло выяснить.

Как оказалось, Език угадал. Продуктов со склада каждый день вывозили куда больше положенного. При этом, далеко не все из вывозимого попадала в руки конелюдам на раздаче. Часть, благополучно увозилась в темный переулок, где передавалось третьим лицам, понятное дело, связанным с управленцами на складах. В это же время, в отчетах все было гладко и еда, вроде как, пропадала не во время вывоза, а совершенно в другое, дабы отвести подозрение от вывозивших.

Как только это вскрылось, прошла серия серьезных арестов. Ни один и не двое управляющих и простых работников складов оказались в городской темнице. Причем, как выяснилось, многие из этих арестованных, публично отказывались от своих дополнительных пайков, при этом, на деле, ни чуть, не похудев.

Естественно, вскоре прошла череда показательных судов над управляющими, признанными предателями восстания, после которых, все замешанные в кражах были приговорены к казни. Каждого причастного, будь тот простым счетоводом, который подтасовывал цифры, либо же высокопоставленным лицом. Правосудие настигло всех, каждого ритуально принесли в жертву Прародителю, жестоко казнив традиционным конелюдским жертвенным способом.

Проблема с пропажей еды была решена. Конелюды восхваляли Езика, героически покончившего с ворами, что объедали простой народ. По какой бы улице не проходил Език, его всегда встречали низкими поклонами и словами благодарности. Некоторые, даже предлагали Езику забрать их еду или драгоценности, но Език отказывался, не принимая никаких ценных подарков.

Тем временем, осада Адлару продолжалось, но, что еще хуже, продолжалось то строительство монструозного орудия. Со временем, его черты становились все яснее, и в какой-то момент, стало понятно, что вроноли строят требушет, да не просто требушет, а требушет невероятных размеров.

Естественно, простым конелюдам верхушка решила не рассказывать о том, что же там строится. Однако, солдаты, стоящие на стенах, все видели. Причем, многие часовые начали распускать разного рода слухи об огромном ужасающем орудии, от одного вида которого, кровь стынет в жилах, что скоро возведут вроноли, и которое, эти самые вроноли, собираются применить в штурме столицы восстания.

По улочкам побежали сплетни, чуть ли не о строительстве портала в мир Инфехиса, из которого выйдет Инфехис и снесет стены Адлару. Понятное дело, конелюды начали потихоньку паниковать, слушая подобное.

Верхушке восстания же оставалось только ждать столь нужной помощи из Вахасии и земель Инфехиса. Последняя теплилась надежда на то, что эти подкрепления подойдут и вступят в бой с армией вроноли. Тогда, гарнизон Адлару подключится к битве, и враг будет сметен.

Однако же, время шло. Строительство не прекращалось. Каждый день, финал возведения чудовищного требушета был все ближе и ближе. При этом, связаться с кем-то из Вахасии или земель Инфехиса не было возможности. Более того, была вероятность того, что Вахасия уже давно сметена, мятеж в землях Инфехиса подавлен, и помощи ждать неоткуда, ибо Адлару – последний оплот восстания.

В конечном итоге, огромный требушет был достроен. Причем, в тот день, когда он был достроен, к стенам Адлару прискакал гонец от армии Вроноли. Этот гонец, озвучил послание:

-Мерзкие ничтожества, конелюды. Великое золотое солнце, много веков назад поработило оранжевое солнце и велело нам, высшему народу, вроноли, покорять другие, ничтожные народишки. Один из таких народцев – вы. Мы покорили вас и правим над вами, так как мы – высшая раса. Вы – рабы, но вы подняли свой глупый мятеж. Однако, император обещает каждому конелюду города, быструю и безболезненную смерть, если вы сдадитесь. Более того, император настолько великодушен, что готов помиловать каждого ребенка, не достигшего возраста двенадцати лет и каждого старика, достигшего возраста в шестьдесят лет. В противном случае, мы запустим по вашим стенам огромный камень, из нашего гигантского орудия, именуемого «гнев императора». Город будет взят штурмом и тогда, император не может гарантировать обещанного милосердного отношения к вам. Ваши друзья из Вахасии приняли решение сдаться, и император помиловал там стариков и детей. На раздумье у вас…

Но гонец не смог договорить. Два стражника, управляющих баллистой, направили ее в сторону этого вроноли и отправили ему тяжелое копье, прямо в живот. Гонец свалился на землю, несколько минут корчился от боли и умер.

Его сообщение разделило всех на два лагеря. Одни говорили, что следует немедленно сдаться, моля о пощаде. Другие – твердо уверились в идее держаться до конца, понимая, что сдача равносильна неизбежной смерти, а шанс выжить есть только в случае продолжения сопротивления.

Более того, уже к вечеру того же дня, как прискакал гонец, огромная толпа собралась на главной площади, дабы выступить за сдачу. В стычки с этой толпой вступали сторонники идеи держаться до конца. Все чуть было не вылилось в новую кровавую резню, однако, к людям вышел Език и обратился со словами:

-Братья и сестры, я понимаю, вы хотите спасти наших стариков и детей, но позвольте мне высказаться. Я хочу рассказать вам о добрых вестях. Выслушайте меня и если не согласитесь, то Адлару сдастся.

Толпа успокоилась, показывая тем самым, что согласна слушать. И хоть многие относились, заранее скептично, Език уже пользовался таким уважением у горожан, что каждый был за то, чтобы этот конелюд говорил. Убедившись, что никто не протестует, Език продолжил:

-Братья и сестры, сегодня, в Адлару прилетел голубь! У этого голубя было письмо из Вахасии! Гонец обманул нас, сказав, что Вахасия повержена, город отбили! Более того, к нам направляется подмога из Вахасии! Скоро, к нам на подмогу придут конелюды оттуда! Крупная армия, больше четырех сотен воинов! Вместе, мы разобьем армию империи и сожжем эту жалкую башенку, что высокомерные вроноли обозвали «гнев императора». Мы разобьем врага в пух и