тюремной организации, построенной на заключении и эксплуатации конелюдов. Сейчас же, были казнены далеко не только враги конелюдов, но и не мало случайных вроноли, которые просто спокойно жили в городе, особо никому не мешая. Это были вроноли, которые просто оказались не в том месте, не в то время. Причем, не все из них были расистами и ненавидели конелюдов. Однако же, Език четко осознавал, что, в сложившейся ситуации, другого выхода, кроме локального геноцида, не было.

Тем временем, осада Адлару не прекращалась. Более того, оборона города усложнилась, ибо бунтовщики сожгли часть амбаров с припасами. Конечно, после массовых казней, количество голодных ртов сильно сократилось, что позволит сократить уровень потребления, однако, расчеты Колифа были печальны. Еды, при ожидаемом уровне потребления, хватит, максимум на неделю. Было принято решение: выдавать всем жителям Адлару сокращенный паек.

Нищие и калеки не получали практически нечего. Чуть больше – женщины и дети. Хоть сколько-то приемлемое количество продуктов могли получать только работающие мужчины и особенно, мужчины, работающие на оборону, навроде: кузнецов и военных-инженеров. По-настоящему не голодать, могли позволить себе только солдаты, разного уровня управляющие и правительство города.

Некоторые представители правительства, офицеры и разноуровневые управленцы, хоть и не многие, в том числе и Език, от дополнительного пайка отказывались из идейных соображений. Часть отказавшихся, естественно, активно афишировала свой отказ, выставляя его на всеобщее обозрение. Очевидно, эти конелюды занимались таким, дабы набрать очков перед вышестоящими, либо, чтобы, на словах, сблизиться с простым народом, естественно, делая расчет на получение какой-никакой выгоды с этого народа. Език был не из таких.

Какое-то время, армия вроноли, не предпринимавшая активных действий вовсе, но не долго. Очень скоро, начались новые подготовки к штурму. Запустилось какое-то крупное строительство. На этот раз, строили что-то явно помасштабнее обычных катапульт, требушетов или, даже осадных башен.

Естественно, в Адлару начали беспокоиться началом такого строительства. Особенно пугали непонимание того, что строится и страх перед размерами. Увы, выяснить что конкретно строится, возможности не было, ибо хоть сколько-то опытных разведчиков в Адлару не было. Приходилось только нервно ждать, в надежде на то, что армии из Вахасии и земель Инфехиса прейдут до окончания этого жуткого строительства. Никто из конелюдов не хотел увидеть, как это огромное сооружение, уже достроенным, будет использоваться в штурме.

Так день шел за днем. Естественно, на фоне сокращенного пайка, в городе сильно выросла преступность. Многие, особенно нищие и дети, принялись подворовывать хлеб со складов. Как следствие, пришлось снять часть стражников со стен и приставить их к охране продуктов.

Однако же, продукты не прекратили исчезать быстрее ожидаемого. Кто-то, не смотря на усиленную охрану, продолжал воровать. Детективов в городе не было, так что расследование о пропаже хлеба пришлось вести простым стражникам, в таких делах не понимающим ничего.

Были попытки вести учет более строго, ничего не помогало. Расчеты часто не совпадали, еда продолжала пропадать. Даже ежечасные проверки не приводили к результатам. В какой-то из часов продуктов вдруг становилось меньше и все. Никто не мог объяснить этого.

Поначалу, сетовали на мышей, однако, после проверок оказалось, что мышей на складах практически нет. Да даже если бы мыши были, они бы не могли съедать продукты в таких количествах.

Были попытки, обвинить в краже выживших вроноли, но и эта идея потерпела крах. По расчетам, вроноли не могло остаться в городе столько, чтобы они могли похищать так много еды, да и как бы они ее похищали, если у складов стоит очень серьезная охрана, которая, просто вскрыла бы глотки всем вроноли, которые попытались бы украсть еду. Причем, такие случаи уже были.

Была еще версия о том, что неграмотные счетоводы, просто по ошибке выписывали на пайки больше еды, чем должно было выписывать. Долгое время, за эту идею цеплялись некоторые управляющие, однако же, еда, чаще всего, согласно расчетам счетоводов, исчезала именно в часы, отдаленные от часов выдачи пайков. Но полностью похоронил эту версию, начавшийся стихийный митинг, участники которого заявляли, что им не только не выдают больше положенного, а напротив, обворовывают их, давая меньше обещанного.

Протестующие требовали дать им еды и всеми грубостями крыли лидеров восстания, которых еще пару недель назад боготворили. Кроме того, протестующие на главной площади, уже планировали атаковать белокаменный дворец, однако, когда к протестующим вышел Език, все резко остановили крик, лишь взглянув на одного лидеров восстания.

На щеках конской головы Езика виднелись впадины, на шее красовались упершиеся в кожу мышцы, а сквозь кожу на груди можно было разглядеть ребра. Было видно, что он пострадал от голода, немногим меньше участвующих в протесте, требующих дать им еды.

-Братья и сестры, - обратился к людям Език. – я понимаю, почему вы все собрались здесь. Вам дают меньше еды, чем вы должны получать. Хочу же поведать вам, что в белом дворце узнали об этом только сейчас. Однако, мы уже долго знаем о том, что кто-то подворовывает еду со складов! Долгое время, мы не понимали кто, но теперь, обещаю, я, Език Асави, лично займусь расследованием пропаж зерна! Никто боле не посмеет красть у вас зерно, когда я разберусь со всеми этими гадами!

Тишина, возникшая при появлении Езика и сменившая злобное возмущение толпы, как только Език закончил говорить, сама сменилась, на сей раз, громким ликованием народных масс. Конелюды искренне восклицались, поддерживая Езика и явно одобряя его предложение. Народ был более чем удовлетворен заверениями и обещаниями одного из вождей революции.

Причем, обещания Езика, вовсе не были пустым разглагольствованием. Език, действительно, лично взялся за расследование случаев с пропажей зерна и не полной выдачи продовольствия конелюдам.

Тщательно просмотрев и изучив все отчеты о пропаже продуктов, Език нашел склад, на котором продукты пропадают активнее всего. Именно туда Език и отправился, дабы лично вести подсчеты и составлять отчеты, попутно, пристально наблюдая за всем, происходящим на складе.

Причем, как ни странно, стоило Езику прибыть на этот склад и лично заняться подсчетом, все пропажи на складе тут же прекратились. Людям продукты выдавались четко, как положено. Продукты не девались никуда, а заместо того, спокойно лежали на складе. Ни единого зернышка, ни пылинки муки, ни капли пива, абсолютно ничего не пропало со склада, пока за ним наблюдал Език.

При этом, на других складах пропажи не прекращались. Естественно, Езику пришлось перебраться с одного склада на другой, на котором пропажи продолжались. О чудо, стоило Езику это сделать, как на другом складе история повторилась точь-в-точь. Пропажи вновь прекратились.

Так же случилось и на следующем