Двери Храма отворились на празднике, собравшем множество людей с разных концов континента. Вскоре сюда потянулись паломники. Один раз в месяц здесь собирались десятки верующих, жаждущих пройти обряд крещения. Сначала его проводил сам Белый Волк, впоследствии Ричарда стали подменять рукоположенные ученики. Еженедельные проповеди и чтение пока ещё редкой религиозной литературы в стенах Храма со временем переросли в полноценные службы. Но религиозные обряды и церемонии появлялись постепенно и не случайно. С литературой же дело обстояло ещё сложнее. Ученики Белого Волка занимались поиском старинных и современных рукописей о Едином Боге. Изредка удавалось найти настоящие шедевры, но чаще всего в их руки попадали работы, заставлявшие усомниться в грамотности и душевном здоровье авторов. Впрочем, у учеников Белого Волка имелся действующий источник откровений. Они записывали буквально каждое слово Ричарда. А он далеко не всегда был этому рад, поскольку слова следовало записывать точно, а цитировать своевременно и по делу.

С чьей-то лёгкой руки Кейти стали называть в Храме матушкой, в отличие от сестёр – воспитанниц Учителя. Она предполагала, что работы у неё прибавится, но и думать не могла, до какой степени. С самого начала строительства подъездной дороги, а затем и основных сооружений, Кейт ежедневно по нескольку часов находилась на храмовой территории. В ключевые моменты буквально дневала и ночевала там. Слава Богу, благодаря деятельному, оперативному участию Императора, толковых помощников у неё хватало. Всё личное хозяйство и заботы о лесничестве легли на плечи Нэнси. А когда стало ясно, что без помощи дочери Кейт в Храме не обойдётся, она вызвала некоторых родственников из родной деревни. Первыми к ней приехали пожилые, но бодрые родители, отлично справившиеся с хозяйством дома лесника. Помогал матери и сын, постоянно загруженный обеспечением безопасности объекта государственного значения.

Но, что бы ни происходило на строительной площадке, визиты сюда Белого Волка и Чёрного Призрака становились праздником. Нэнси не скрывала, с каким трепетом ждёт и какую радость испытывает при встрече с Андреем. Дочка Кейти даже пошла на нарушение деревенских традиций и не стала обрезать свою девичью косу, уж больно она нравилась Чёрному Призраку. Впрочем, Андрей боролся за косу не только словом, но и делом. Приехав в дом лесника через месяц после знакомства, он подарил Нэнси чудесную жемчужную нить, немедленно вплетённую в её длинные русые волосы. Эффект был потрясающим. Даже Кейт одобрила нововведение, а её дочь пришла в восторг. Всем давно стало понятно, что Нэнси влюблена в Андрея без памяти. Вскоре после их третьего свидания она почувствовала, что беременна...

- Думаешь, Ольга не узнает? – словно мальчишка, встревожился Ричард, услышав новость от друга.

- Она уже знает, – вздохнул Чёрный Призрак. – Сорвалась, прискакала к Нэнси...

- О, Господи! – в сердцах воскликнул Белый Волк.

- Да, я тоже переживал, полетел за ней вслед, но... – покачал головой Андрей. – Знаешь, я ничего не понимаю в женщинах... Нэн так понравилась Ольге, что они подружились! Теперь жена планирует сроки моих визитов в дом лесника, чтобы там со мной не пересечься. Рожать Нэнси будет в Шейди Хиллс под присмотром Ольги... Княгиня желает породниться с деревенской девушкой!

- Как? – ахнул Ричард.

- Не знаю! – опустил голову его лучший друг. – Не удивлюсь, если Оля обратиться к тебе с просьбой разрешить Князю двоежёнство. Ты согласишься?

- Непременно! – расхохотался Белый Волк.

- Смейся-смейся, – фыркнул Чёрный Призрак. – Между делом Ольга намекнула, что если мужу можно иметь детей от разных женщин, то чем жена хуже? Речь может идти только об одном мужчине...

- И её муж всё об одном... Какой же ты дурачок, Андрей! – Ричард обнял друга за плечи. – Мы с Олей испытываем искреннюю, взаимную привязанность, а интимных отношений у нас нет, и не надо. Хотя бы потому, что мы уважаем друг друга и оба любим Эрику. Для неё это было бы ударом.

- Императрица так сильно ревнует тебя к своей старшей сестре? – попробовал уточнить Призрак.

- Прежде всего, Императрица не может родить второго ребёнка без огромного риска для собственной жизни, – вздохнул Волк, – и я не позволю ей рисковать. А Ольга… не станет рожать второй раз ни от тебя, ни от кого-либо другого, чтобы не обидеть любимую сестру. Понимаешь?

- Да, – кивнул Андрей, не поднимая глаз. – Но вы с Олей можете позволить себе близость хотя бы изредка.

- Мы позволяем, – с полной серьёзностью ответил Ричард, – остаёмся наедине, разговариваем или молчим, держась за руки.

- Это несправедливо! – Чёрный Призрак вскинул на друга промокшие глаза. – Я люблю Ольгу, но и Нэнси мне дорога. Оля любит тебя, я знаю! Почему же...

- Прекрати! – перебил его Белый Волк. – Любовь и постельные радости – это ни одно и то же. Повторяю: наши отношения с Ольгой не предусматривают интимной связи. Такой шаг всё испортит, и мы оба знаем это... Да ну тебя к лешему! Из-за этого разговора я жутко заскучал по… Эрике. Лети к своим милым жёнам, а я полечу к своей.

«Ричи, ты и сейчас не жалеешь, что Дебора не взошла на императорский трон?.. Нет? Королеве пришлось бы командовать Императрицей? Мне?! – пылко переспросила Эрика и… совершенно успокоилась. – Возможно, ты прав. Дэбби – прекрасная девушка с удивительными способностями, но ей лучше быть первой ученицей, чем второй женой. Меня беспокоит другой близкий человек. Кто? Ольга... Да-да! Моя сестра изменилась в последнее время. В твоё отсутствие она провоцирует меня на ревность. К кому угодно. Достаточно заговорить о ком-то из близких тебе женщин, Оля начинает высказываться... «Если Рик не стал многоженцем и не завёл себе официальный гарем, то и нечего крутиться возле него всяким дамочкам, – так говорит сестра и отсылает меня к опыту прошедших лет: – Как жили родители Ричарда? Его мать не долго терпела фавориток Короля, отсылала их из дворца в придорожные усадьбы, а то и в монастырь. Папочка был охоч до молоденьких девиц, а яблочко от яблони не далеко падает». Такие речи заводит нынче Ольга».

- И как ты к ним относишься? – усмехался Император, обнимая жену.

- Я не злюсь, но устаю от подобных монологов, – призналась она, нежась от прикосновений ласковых лап Белого Волка. – Переживаю я за сестру.