Голоса приближались. Кто-то спускался сверху по ступеням и мне очень не хотелось встречаться с этими людьми. Не хотелось, чтобы меня видели с черным дипломатом. Да и вообще, просто чтобы видели. Я не социофоб, но в данный момент такое мое поведение было продиктовано мерами безопасности.

Я повертел ключ перед глазами, вставил его в замок и повернул.

Из квартиры пахнуло затхлым, каким-то спертым воздухом и, если бы я не был здесь буквально час назад, я бы подумал, что в квартире никто не живет уже лет пять. Так обычно пахнет в библиотеках или музеях, в которые никто не ходит. Пыль, нафталин, запах древних книг (или в данном случае, обоев) …

В коридоре было темно, на полу, там где Леший сбросил свои кеды было пустое место.

«Наверное, он все-таки ушел. Может быть, на работу…», — мелькнула у меня мысль. А вслед за ней другая — «Может быть, я случайно ошибся этажом и открыл не ту квартиру?». Уж больно большая была разница между квартирой, в которой я был всего час назад и этой.

— Эй… — я прикрыл дверь и подал голос.

Справа в коридоре мелькнула чья-то тень, я резко повернул голову и чертыхнулся. Это было зеркало и смотрел сам на себя. Простое самое обычное овальное зеркало. На меня смотрело лицо невыспавшегося, небритого человека после жестокого похмелья. Лицо, в котором сквозила тревога и даже паника.

Я сделал шаг к зеркалу — на его краю что-то виднелось, какая-то небольшая бумажка, но голоса позади одернули меня, и я остановился. В коридоре не было ни одной вещи, ни одной детали, которая бы указывала на присутствие здесь не то, что Лешего — довольно неопрятного судя по внешнему виду парня, а вообще — любого человека.

Дверь в большую комнату была прикрыта. Я поднял правую ногу и легонько толкнул дверь вперед. Можно было сказать, что здесь, в этой комнате ничего не изменилось. Разве что раскладушка исчезла. Точно также возле окна стоял письменный стол с огромной печатной машинкой из которой торчал пустой лист бумаги. На полу валялись целые листы с отчеканенными строками и скомканные в шарики бумажки.

Я собрался с духом, прошел внутрь и толкнул дверь второй комнаты. Здесь было еще темнее. Я приготовился ответить на недовольную реплику Лешего, замер в ожидании, одновременно блуждая взглядом по темноте, однако в комнате никого не оказалось. Зато здесь нашлась раскладушка и старый платяной шкаф.

Я тронул его рукой. Это был мой шкаф. Тот самый, что теперь стоял в моей квартире, доставшийся мне от прабабушки. Откуда он здесь?

Размышлять об этом не было времени. Лешего здесь не было и по-видимому, он никогда тут не жил. Точно также, как и его мать.

Что же произошло?

Я выдергиваю дипломат у отца и несусь со всех ног к забору. Что-то в тот момент изменилось. Возможно, я… изменил историю. Отец не пропал, все пошло по-другому. И, судя по всему, не просто по-другому…

Тем не менее…

Я открыл створку шкафа, быстро сунул дипломат внутрь и быстрым шагом вышел из комнаты. Времени оставалось все меньше.

По лестнице я спускался на деревянных ногах и снова вокруг разносились голоса, люди жили своей жизнью. Наверняка, многие из них смотрели популярную телепередачу «Очевидное-невероятное» с ведущим — академиком Сергеем Капицей и понятия не имели, что самое невероятное творится у них под боком, буквально в метре от их жилищ.

Я дошел до первого этажа, столкнулся у почтовых ящиков с молодой парой — видимо той, что обсуждала покупку мебельной стенки (я опознал их по голосам) и вдруг понял, что знаю этих людей — позже они станут успешными бизнесменами, построят свою собственную мебельную фабрику, разведутся, потом снова сойдутся после того как мужа собьет машина и он пересядет в инвалидную коляску, и у них вдруг откроется новое дыхание что ли — а ведь разругались в пух и прах, а потом он благодаря (или вопреки) всему этому снова встанет и еще пробежит марафон. Я знал все это не потому, что следил за ними, а просто на глаза как-то попалась местная «Комсомолка» и, честно признаться, от этой статьи не мог оторваться.

А теперь вот эти двое почти что подростков стояли передо мной и смущенно смотрели то друг на друга, то в пол — словно я их застукал на месте преступления. Эх… сколько же у вас еще впереди, и хорошего и не очень, но вы достойно все перенесете, со всем справитесь…

Я открыл рот, чтобы предупредить Вадима (точно, его звали Вадим!), что ему стоит поберечься, но…

— Простите… проходите, мы вам мешаем! — девушка отошла в сторонку и потянула за локоть своего спутника. — Вадик, пропусти мужчину…

— Спасибо… — только и смог выдавить я из себя. Грудь сдавило что-то громадное и одновременно легкое, не знаю, как такое может быть. Я опустил взгляд и быстро прошел мимо. На меня пахнуло легкими цветочными духами, голова слегка закружилась, но все же я вышел из подъезда и вдохнул теплый майский утренний воздух.

Ребята показались следом, махнули мне рукой и скрылись за углом дома. Еще не поздно было догнать их. Сердце защемило, и я поспешил отвернуться.

На улице было невероятно хорошо. За серым административным зданием с большими квадратными окнами всходило солнце. Легкий ветерок шевелил молоденькие листочки на деревьях и к детскому саду, расположенному совсем рядом, можно сказать, во дворе этого большого дома тянулись по-весеннему легко одетые молодые мамы и папы с детьми.

Я поискал глазами дворника, но не нашел его. Минус проблема. Также никаких признаков милиции, автомобилей с затемненными стеклами и других подозрительных объектов, прибывших по мою душу. Тем не менее, я ощущал себя скованно, если не сказать больше: ноги с трудом шли, а тело словно одеревенело.

Я закрыл глаза, вздохнул полной грудью, досчитал до пяти, а когда открыл их, меня на миг ослепила какая-то яркая вспышка. Будто кто-то открыл форточку и случайно послал мне…

Нет! Не случайно! И никакая это не форточка!

Я шагнул вперед и почти сразу перешел на бег. И уже не смотрел по