— Дядя… а как вас зовут?

Я протянул руку и погладил девочку по голове. В горле встал ком.

— Все будет хорошо, — сказал я с трудом. — Не теряй его больше, договорились?

Девочка кивнула.

— Обещаю.

Она оглянулась на маму, та одобрительно кивнула.

— А мы еще увидимся? — спросила девочка, глядя на меня огромными голубыми глазами.

Я похлопал по дипломату, зажатому под мышкой.

— Обязательно. Обязательно еще увидимся!

Я шагнул вперед и, не чуя под собой ног, побежал вверх по ступеням.

Глава 15

На пятый этаж я взлетел за пару секунд — не ожидал от себя такой прыти. Дыхание даже не сбилось. Я замер у двери Лешего, прислушиваясь. Но никто за мной не бежал — как будто та маленькая девочка, Света, я никак не мог себе признаться, что это та самая Света могла последовать за мной, чтобы задать неудобные вопросы. И самый главный из них — «Что я вообще здесь делаю?».

На этот вопрос я вряд ли бы нашел ответ.

А еще я подумал о том, что в прошлом, в детстве у меня тоже были встречи с людьми, лиц которых я не запомнил, но запомнил ощущения — это были не случайные прохожие. Запомнила ли она эту встречу? В памяти всплыло яркое солнечное пятно — девичий смех и яркая радостная улыбка: Света мне показывает календарик с олимпийским Мишкой и что-то лопочет. Смысл ее слов долетает до меня не сразу, потому что у меня полно своих дел, я хочу показать ей своих новых солнечных зайчиков, потому что наконец у меня есть эта штука, которую я отковырял из часов, а она все говорит и говорит без умолку, что какой-то дядя нашел ее календарик, который неведомо как пропал из под подушки и никто не знает как это произошло.

Но я теперь знал, как. Она была лунатиком. Уходила из квартиры и бродила по всему дому, поднималась на крышу и сидела там на краю на девятом (или все-таки десятом?) этаже, свесив тонкие ножки и беззаботно болтая ими.

Если бы кто-то и увидел ее, сидящую на крыше, все равно бы не поверили. Но никто не увидел. Кроме меня.

Я потоптался у двери. Будить Лешего не хотелось, но и стоять на пороге тоже становилось опасно — незнакомый человек в утренние часы, когда народ спешит на работу мог вызывать подозрения.

В голове пронеслась мысль, что теоретически я мог бы пойти в свою квартиру…

И тут меня снова передернуло — разряд тока, пробежавший по телу на этот раз, был особенно сильным.

Часы.

Света пошла в сад и показывала мне календарик, а я все никак не мог нахвастаться своими новыми солнечными зайчиками, она попросту меня не слушала. Значит… сегодня тот самый день.

И времени почти не оставалось.

Я тронул ручку четырнадцатой квартиры — все еще раздумывая, как мне поступить. Ручка показалось какой-то очень холодной. Неживой. За нее явно давно никто не брался. Ощущение не из приятных. Не знаю, как я это понял, но понял сразу и в животе неприятно заурчало.

Я нажал ручку. Дверь, понятное дело, была закрыта. Ведь я сам захлопнул ее. Дипломат в руке начинал сильно отягощать — выйти с ним на улицу я не мог. Слишком рискованно. Если отец заявил в милицию, дипломат будут искать. А если там было что-то важное или секретное, то искать будут в том числе и люди в штатском, которых так просто не увидишь. Нужно было оставить его на стройке под строительной плитой. Я покачал головой. Хорошая мысль всегда приходит поздно.

Придется будить Лешего. Я пару раз тронул ручку, а потом надавал кнопку звонка. Еще раз, еще и еще.

Двери квартир начали хлопать, то там, то сям, лифт без остановки начал курсировать между первым и этажами повыше.

— Опаздываем, воспитательница будет ругать, шевели ногами!

— За стенкой полгода в очереди стоять.

— Зато успеем накопить.

— Ты уже на телевизор накопил.

— Ненавижу эти политинформации!

— Молока купи! Только сегодняшнее, вчерашнее не бери, оно прокисшее!

— Когда же этот лифт приедет…

Голоса доносились и сверху, и снизу и несмотря на свою миролюбивость, вышибали во мне холодный пот,

Дверь никто не открывал, и я не различал даже звуков шагов за дверью. Короткими отрывистыми нажатиями на кнопку звонка я пытался разбудить Лешего, но, по-видимому, бесполезно. Никаких признаков жизни в квартире не появлялось.

Неприятное ощущение паники начало обволакивать живот и грудь.

— Да что б тебя! — прошептал я в сердцах.

«А вдруг он ушел?»

Пронзившая меня мысль и вовсе парализовала мозг. Если так, мое положение и вовсе становилось незавидным. Я вдруг ощутил на себе взгляды из всех трех глазков квартир на этаже. Нужно было срочно что-то придумать. Только что?

Я надавил звонок еще раз — длиннее обычного и внутри, так же, как и за дверью, все завибрировало.

— Да проснись же ты! — прошипел я, отпустил кнопку и прислушался.

Ничего.

Я оглянулся. Может быть, спрятать этот чертов дипломат за трубой мусоропровода? Наверняка его найдут или школьники или женщина, которая собирает из специальных ведер картофельные очистки для корма свиньям. Я вдруг вспомнил, что такие ведра раньше стояли на каждом этаже.

Машинально запустив правую свободную руку в карман пиджака, чтобы глянуть время на Айфоне, я пошевелил пальцами в кармане, нащупал холодный кирпичик (от которого давно нужно было избавиться) и вдруг замер. Пальцы, скользнув по телефону наткнулись на ключ.

Я был уверен на сто… нет, на тысячу процентов, что никакого ключа днем ранее в этом кармане не было.

Я извлек его на свет. Самый обыкновенный ключ от самого обыкновенного замка. Например, от такого, что прямо сейчас был прямо передо мной. Но… откуда? Неужели это мой новый друг улучил момент и сунул этот ключ в карман? Я почувствовал к Лешему огромную благодарность. Но когда он успел?