По крайней мере, Цзюнь Чжэньчжэнь не придется выдавать замуж до конца текущего года.

– А что касается семьи Нин… – продолжила она.

Сейчас эта тема была неуместна, госпожа Фан нуждалась в покое. При жизни Фан Няньцзюня наложница Юань была его любимицей. После его смерти женщина все равно пользовалась благосклонностью в семье, поскольку она была очень внимательна к окружающим.

– Впрочем, неважно, – с легкостью промолвила наложница Юань, после чего поклонилась на прощание. Только она собралась выйти, госпожа Фан внезапно очнулась.

– Держи рот на замке, – настойчиво потребовала женщина.

Естественно, подобное дело должно было оставаться в тайне. Наложница Юань с понимающим видом удалилась.

Глядя на закрытую дверь, госпожа Фан выпрямилась, и вся растерянность внезапно исчезла с ее лица.

Держать в секрете… О некоторых вещах следовало умалчивать, а о некоторых – нет.

Разговор Чжэньчжэнь и Чэнъюя не мог оставаться в секрете, по крайней мере от наложницы Юань бесполезно пытаться что-то скрыть, и тем более ей надо было как-то объяснить отмену свадьбы.

Поэтому лечение Чэнъюя трудно было сохранить в тайне, глупо было бы пытаться изо всех сил что-то утаить.

В конце концов, она пока еще не такая бестолковая.

– Думаю, меня вполне можно считать умным человеком, – сказала сама себе госпожа Фан, после чего добавила: – Да, так и есть.

Но, размышляя о Цзюнь Чжэньчжэнь и о нынешней ситуации… Она приложила столько усилий, чтобы с легкостью держать все под контролем, но вдруг одна лишь фраза девчонки сорвала все ее замыслы.

Вот это уже заставило почувствовать себя глупо.

Поскольку они договорились держать все в тайне, свекровь и невестка больше не искали встреч с Чжэньчжэнь, не считая случая, когда ей сообщили об остановке организации свадьбы. Также по-прежнему оставалось указание, позволяющее Чжэньчжэнь посещать сад. Как и раньше, Фан Цзиньсю выражала свое недовольство, а прислуга распускала сплетни.

Юная госпожа Цзюнь, как всегда, пользовалась особыми привилегиями. Вставать рано и начинать тренировку стало для нее обыденностью, лук и стрелы с мишенью тоже были в ее распоряжении.

Обратив внимание на то, что стрела попала в самое яблочко, Лю-эр не стала аплодировать в знак поддержки.

– Юная госпожа, ваши руки так огрубели… – обеспокоенно сказала служанка.

Чжэньчжэнь лишь улыбнулась, убрала лук со стрелами и вытерла пот.

– Юная госпожа, почему вы так хотите этому научиться? – спросила Лю-эр.

Девушка взглянула на мишень. Стрела красовалась прямо в центре.

– На самом деле я уже давно должна была научиться.

Хотя Чжэньчжэнь умела натягивать лук и попадать в мишень, прежде она никогда этому не училась. Ей требовалось слишком много времени, чтобы выучиться примерно тому же. Изначально она тренировалась в метании стрел, и, наконец, когда пришло время овладеть стрельбой из лука, ее учитель погиб.

Лю-эр ничего не поняла и не стала расспрашивать ее дальше, только зевнула и накинула плащ на свою госпожу.

– Давайте вернемся, – сказала она.

Однако девушка возвращаться не собиралась. Чжэньчжэнь поинтересовалась у другой прислуги, как пройти в библиотеку.

Приказ, отданный всем служанкам, заключался в том, что Цзюнь Чжэньчжэнь не могла выходить за пределы дома и разнюхивать личные дела семьи. Поскольку библиотека располагалась на территории дома и не была чем-то тайным, прислуга могла спокойно сопроводить ее.

– Юная госпожа, а что вы собрались там делать? – озадаченно спросила Лю-эр.

Хотя дети чиновников уделяли должное внимание образованию, все твердо верили, что добродетель женщины заключалась в отсутствии у нее талантов. Молодые девушки, умеющие читать и знакомые с грамотой, уже считались образованными. Если же они могли заниматься поэзией, то это было показателем выдающихся талантов. Конечно, стоило принимать во внимание то, что женщины чаще всего занимались рукоделием, и литературный талант имели далеко немногие, в основном это были дочери императоров.

Юная госпожа Цзюнь была из обычной семьи чиновников. Как только она научилась читать и писать, все книги тотчас выбросили. Вышивание мешочков для ароматических смесей считалось более почетным занятием, нежели чтение.

Таким образом, библиотека для нее была лишь декором и не использовалась по назначению. Когда Нин Юньчжао вернулся к Празднику середины осени, Чжэньчжэнь усердно училась в течение нескольких дней, чтобы своими талантами привлечь его внимание.

– Читать, – ответила девушка.

Что именно она собралась читать? Лю-эр подумала об этом, но спрашивать не стала.

Юная госпожа была здесь важной персоной, поэтому могла делать все, чего только душа пожелает. Лю-эр гордо подняла голову и поплелась за ней.

Зайдя внутрь, девушка поняла, что именно имела в виду госпожа Фан, говоря о том, что у них дома большая библиотека. Библиотека действительно оказалась огромной. Да это целое книгохранилище!

Однако вероятнее всего, и здесь библиотека оставалась без особого внимания. В семье Фан был только один мужчина, который к тому же болен, а женщины были заняты совершенно другими делами.

В помещении находился лишь один слуга, который сторожил вход и подметал полы. Увидев девушку, он в мгновение ока скрылся из виду, чтобы не столкнуться с ней и не нарваться на неприятности.

Цзюнь Чжэньчжэнь вошла внутрь и немного удивилась. Это была просторная и очень высокая двухэтажная комната с двумя лестницами. Точнее, они больше представляли спиралевидные лестницы под небольшим наклоном, которые со всех сторон были окружены помещением, полным книг.

Таким же образом было спроектировано хранилище буддийских канонов в храме, только с обычными лестницами. А подобные пологие спуски явно являлись чем-то уникальным.

– Это для… – начала девушка.

Кто-то прервал ее прежде, чем она договорила:

– Это для меня, для доходяги.

Чжэньчжэнь подняла голову и увидела Фан Чэнъюя в инвалидном кресле, которого слуга медленно катил вниз.

– Почему ты здесь? – недовольно заворчала Лю-эр.

Фан Чэнъюй улыбнулся:

– Ах, мой промах. Это самая отдаленная часть нашего дома. Не предполагал, что лично увижу здесь юную госпожу Цзюнь.

Это он сейчас издевался над ней, что она якобы книг не читает? Разве то, что она не любила читать, нужно было высмеивать? Лю-эр скривила рот и посчитала ниже своего достоинства обращать на него внимание. В конце концов, этот паралитик все равно ничего не мог, кроме как книги читать.

– Юная госпожа, так и есть, ему все равно идти больше некуда, – прикрыла рот и прошептала ей на ухо служанка.

Глава 30

Заниматься полезными вещами

Лю-эр никогда не считала нужным вести себя скромно и тихо в семье Фан, и несмотря на то, что она пыталась сказать это тихо, голос служанки был слышен по всей библиотеке.

Чжэньчжэнь улыбнулась и похлопала Лю-эр по