свою подругу. Это того не стоит.

И она принялась промывать кисти. Я рассматривала свое лицо в зеркале. Ожога уже не было видно, только сердечко. Это давало мне надежду. Пока я жива, надежда всегда будет в моем сердце.

Я твердо решила стать песчинкой Арлин, чтобы император никогда не использовал мой тин-чай для своих эгоистичных целей, но я также должна спасти Рейди.

Рейди была права. Я больше не могла играть честно. Я попала в запутанную игру и выиграть смогу, только если поменяю правила.

Глава 27

Всю следующую неделю я каждый день приходила туда, где начинался Весенний сад и заканчивался Темный двор, в надежде, что принц Киррик навестит меня, но он не появлялся.

Так продолжалось, пока я не зашла наконец в Весенний сад и не направилась к клетке госпожи Кайрисы. Я несла корзинку с клубникой, которую стащила из кухни, когда пришла за завтраком для госпожи Арлин. Госпоже Кайрисе будет приятно, но я также надеялась, что увижу принца Киррика. Не может быть, чтобы он не навестил маму.

Подойдя к клетке госпожи Кайрисы и увидев принца, я поняла, что не ошиблась. Взгляд Киррика стал жестким.

– Что ты здесь делаешь?

– Я пришла увидеть тебя, потому что ты меня избегаешь.

Человек в коричнево-зеленом плаще с капюшоном стоял позади Киррика – так неподвижно, сливаясь с окружением, что я не сразу его заметила. На поясе у него висел меч, а из-за спины выглядывали лук и колчан со стрелами. Лицо скрывала черная маска, и только глаза ярко поблескивали в узких щелках.

Странный, но приятный жар вспыхнул в груди. Эти глаза сияли золотисто-янтарным светом, теплым и радушным. И почему-то знакомым. Почему у меня возникло ощущение, что мы уже встречались?

Я обратилась к нему.

– Вы, должно быть, телохранитель принца Киррика. Я видела вас, когда вы бежали по лесу. Как вас зовут?

Принц не дал ему ответить.

– Разрази тебя зарница, кто будет стоять на страже? Пока андроги Солар в отъезде, ты должен постоянно быть начеку. Я все-таки предпочел бы, чтобы мои идиоты-братья не преуспели в своих попытках убить меня.

Телохранитель поклонился и в мгновение ока скрылся среди деревьев, где мог наблюдать за местностью.

– Твой андроги уехал? – Это значит, что щита у нас нет.

Киррик жестко посмотрел на меня.

– На ближайшие несколько недель.

Я прокрутила в голове то, что он сказал телохранителю.

– Ты сказал, что твои братья пытаются тебя убить?

– Не волнуйся. Мой телохранитель знает свое дело.

Киррик указал на мое лицо и прошептал так тихо, что я едва разобрала слова:

– Ты спрятала шрам.

– Да, госпожа Арлин была так добра, что закрасила его, чтобы не задавали лишних вопросов.

– Я пошел искать тебя, но не… – он закашлялся, его щеки окрасились смущенным румянцем. – Я… Я не хотел… Изви… Зачем ты сама коснулась железа?

– Ты поэтому меня избегал?

– Я пытался придумать, как не заклеймить тебя, – сказал он. – Теперь твое лицо испорчено.

– У нас не было иного выхода. Тебе не за что извиняться. Если бы ты не выполнил приказ, наказали бы нас обоих. Даже если бы ты сам ткнул меня железом, я бы все равно не стала винить тебя. – Я улыбнулась. – К тому же я считаю, что это боевой шрам, а госпожа Арлин нарисовала очень интересный узор, ты не находишь?

– Я говорил тебе не заходить на территорию императрицы. Я думал, ты усвоила урок, после того как тебя поймал мой отец.

– Я искала свою подругу.

– Да, я слышал, что она попалась. Поэтому я пошел в Темный двор, хотел найти тебя и убедиться, что ты в порядке. Но, кажется, разум тебя покинул, когда ты бросилась в Зимний лес, решив, что можешь спасти ее.

– Если она оказалась в числе безделок, я должна спасти ее. Императрица Лаймира сказала, что Рейди пока избежала этой участи, но она в ее власти.

Киррик покачал головой и вздохнул.

– Уже в первую нашу встречу я был восхищен твоей преданностью, но сейчас ты просто загоняешь себя в могилу. Раз ты такая упрямая, я постараюсь выяснить, где матушка-императрица держит твою подругу. Но больше я ничего делать не буду. Я не стану рисковать и навлекать на себя гнев императора и императрицы.

– Спасибо.

– Считай это извинением за то, что оставил ожог на твоем лице. – Он протянул мне руку, и на его раскрытой ладони я увидела флакончик, похожий на тот, что был у госпожи Арлин. – Вот. Это уменьшит шрам.

– Экстракт линтина? – догадалась я.

Киррик вскинул бровь.

– Откуда ты знаешь?

– Мой брат – врач, и он рассказывал мне про лекарственные свойства трав. И к тому же госпожа Арлин уже дала мне немного.

Киррик хотел убрать руку.

– Тогда, полагаю, тебе не требуется.

Я схватила его за кисть и забрала флакон.

– Спасибо.

Я почувствовала тепло прикосновения. Опустила взгляд на наши соединенные руки. Он сделал то же самое. Я тут же отстранилась, чувствуя, как горят щеки.

Я отвернулась, вдруг стало неловко смотреть на него. Вместо этого я вставила серан в щель в клетке госпожи Кайрисы. Когда занавес распахнулся, я показала ей корзину с клубникой.

– Она любит персики, – сказал Киррик делано недовольным голосом.

По крайней мере, это разрядило обстановку.

Я холодно взглянула на него.

– Уверена, ей не помешает немного разнообразия.

Госпожа Кайриса протянула руку сквозь решетку и в качестве упрека шлепнула сына по плечу. Потом бросила на меня благодарный взгляд и взяла корзинку.

Киррик скрестил на груди руки.

– Пф.

Он сел и смотрел, как его мать ест клубнику. Не обращая на него внимания, я заговорила с госпожой Кайрисой.

– Вишня сейчас в цвету. – Я описывала ей пейзаж позади клетки, в двух шагах от нее, который госпожа Кайриса никогда не сможет увидеть сама. – Они падают, точно легкие розовые бумажные конфетти, отмечая самый разгар весны.

– Пекло и пепел. Как долго ты еще будешь докучать моей матери бесконечной болтовней? – перебил Киррик. Он положил в щель еще один серан, чтобы продлить время с госпожой Кайрисой. – Я бы тоже хотел с ней пообщаться.

Мать бросила на него еще один осуждающий взгляд.

– Ладно. Твоя очередь, – сказала я. – Оставлю вас наедине.

Усевшись под вишневым деревом, я наблюдала за матерью и сыном. Киррик что-то сказал ей, и глаза господи Кайрисы заблестели. Сюда редко залетали птицы, однако сейчас на полянку прилетел воробей, уселся на ветку и запел радостную песню.

Которая быстро закончилась. Воробей встревоженно вскрикнул и улетел прочь.

Краем глаза я