Луковка, любимица Беки, теперь играла роль шута при короле Лире:

— Но у них ведь есть Игель! Чего им еще надо?!

— Она права. Они же нашли своего «Оскара», — присоседилась Киви. — Это мы потеряли одного из наших, а не они. Чего ж они бесятся?

— Это не из-за мальчишки. Просто они обнаружили нас. Обнаружили наш лагерь. И теперь не отстанут от нас до тех пор, пока не поймают или не прогонят прочь. Сто лет назад в этих местах водились койоты, волки, пумы… Каждую весну сюда прилетали огромные стаи птиц, а в реке было полно рыбы. Встречались даже черепахи. Я помню времена, когда в сараях у людей сушились по сотне волчьих шкур. Где теперь это все?! Люди истребили и уничтожили все живое вокруг себя. Игель был прав: мир меняется, и скоро в нем не останется места для нас.

Я внимательно слушал речь нашего нового лидера, но вдруг заметил, что всем остальным на его слова наплевать. Они о чем-то перешептывались и хихикали, а Смолах вообще отвернулся и рисовал прутиком на земле какие-то фигуры. Бека тоже это заметил:

— Вы думаете, что лучше меня знаете, что нужно делать? — закричал он.

Смолах даже не пошевелился.

— Я самый старший из вас, и по закону должен быть главным! И я не потерплю, чтобы кто-то усомнился в моей власти.

Крапинка поспешила его успокоить:

— Никто и не оспаривает твою власть. Все будет по закону.

— Я тут набросал карту окрестностей, — тихо сказал Смолах. — Давайте обсудим, куда нам идти.

Проворчав нечто невнятное, Бека схватил Луковку за руку и потащил ее прочь. Остальные тоже разошлись кто куда, а мы — Смолах, Лусхог, Крапинка, Чевизори и я — сгрудились над нарисованной на земле картой. Мне раньше не приходилось видеть карт, поэтому я разглядывал рисунок Смолаха с большим интересом. Извилистые линии явно изображали реки и ручьи. А что означали пересекавшие их прямые и все эти квадраты, змейки и перечеркнутые крестом овалы?

— Я думаю, идти надо сюда, — Смолах показал в правый нижний угол своего рисунка. — На восток нельзя, там большой город. Лучше всего — на юг, за эту реку. Она отсечет нас от людей на какое-то время. Но если мы разобьем лагерь за рекой, нам придется всякий раз переправляться через нее, чтобы сходить в город за продовольствием и одеждой. А река — это всегда опасность.

— Скажи это Оскару Лаву, — криво усмехнулась Чевизори.

— А может, на той стороне есть какой-нибудь другой город, где есть и еда, и вещи? — предположил Лусхог.

— Не узнаем, пока не переправимся.

— Можно послать туда разведчиков.

— Я предлагаю остаться на этом берегу, — сказала Крапинка. — Можно пройти вдоль реки туда, где она поворачивает на север.

— А с чего ты решила, что она повернет на север? — спросила Чевизори.

— Я там была.

Мы посмотрели на Крапинку с удивлением, так, словно она побывала на краю света.

— Всего два дня пути, — сказала она.

— Я согласен с Крапинкой, — сказал я. — Лучше уж два дня идти до города, чем каждый раз переправляться через реку.

Тогда пойдем, скажем Беке, — предложил Лусхог.

Тот валялся в кустах и храпел, одной рукой обняв Луковку, но она не спала. Увидев нас, Луковка приложила к губам палец, чтобы мы говорили потише. Послушай мы ее совета и отложи разговор на потом, возможно, Бека повел бы себя иначе. Но Крапинка никогда не отличалась терпением, она подошла к Беке и пнула его.

Чего надо? — сказал жабеныш, проснувшись.

С тех пор, как Бека стал предводителем, он старался казаться выше, чем есть на самом деле. Он встал и поднялся на кочку.

— Нам надоела такая жизнь, — сказала Крапинка.

— Спать каждый раз на новом месте, — добавила Чевизори.

— А я не курил с того момента, когда тот тип чуть не прострелил мне башку, — усмехнулся Лусхог.

Бека потер лицо ладонями, прогоняя остатки сна, а потом заходил перед нами туда-сюда. Остановился, заложил руки за спину, и посмотрел на нас, всем своим видом показывая, что не намерен сейчас разговаривать. Но мы не ушли. По верхушкам деревьев пронесся порыв ветра.

Смолах шагнул к Беке.

— Во-первых, хочу сказать, что не посягаю на твое лидерство, потому что уважаю наш закон. Но так больше продолжаться не может. Нам нужен новый лагерь, чтобы рядом была вода, и чтобы мы могли ходить в город за едой. Поэтому мы решили…

Бека метнулся к нему как кобра, схватил пальцами за горло и сжимал до тех пор, пока Смолах не упал на колени.

— Решаю здесь я. А вы только слушаете и подчиняетесь. Понятно?

Чевизори попыталась прийти Смолаху на помощь, но Бека ударил ее по лицу тыльной стороной, и она упала. Бека ослабил хватку, и Смолах тоже рухнул на траву, жадно хватая ртом воздух. Бека поднял палец к небу и рявкнул: «Это я найду для нас дом. Не вы». Схватив Луковку за руку, он потащил ее прочь. Я посмотрел на Крапинку в поисках поддержки, но она впилась взглядом в ненавистную спину так, будто собиралась прожечь в ней дыру.

Глава 21

Я был единственным человеком, который знал, что на самом деле произошло в лесу. Из рассказа Джимми я узнал, кто утонул на самом деле. Без сомнения, это дело рук подменышей, и все обстоятельства говорили о неудачной попытке похищения. Мертвое тело принадлежало подменышу, одному из моих старых друзей. Я вспомнил лицо того, кто был следующим в очереди, но забыл все имена. Моя жизнь среди них, особенно в последние годы, состояла из одного сплошного ожидания того дня, когда я смогу вернуться в мир, который стоял на ступень выше. Проходили десятилетия, лица менялись, одни уходили, на их место приходили другие; каждый из нас в конце концов становился подменышем, занимая место украденного ребенка. Со временем я их всех возненавидел, а потом долго старался стереть из памяти воспоминания о них. Неужели я сказал, что погиб мой друг? У меня там не было друзей.

Меня, конечно, порадовало, что одним чертенком в лесу стало меньше, но рассказ Джимми Каммингса о маленьком Оскаре взволновал до такой степени, что ночью мне приснился похожий на него мальчик, который сидел за пианино в старомодно обставленной гостиной. В кованой клетке прыгает пара зябликов.

На столе блестит самовар. На каминной полке стоит ряд книг в кожаных переплетах с