Он попытался оттащить бесчувственное тело с аллеи подальше, но потерпел неудачу.

– Разожрался, кабан, – сквозь зубы пробормотал он. – Куда тебя теперь девать?

Бросить в людном месте показалось ему плохой идеей. Парня могли бы найти, оказать помощь, а потом начать задавать лишние вопросы. Выйти на Пашку стало бы вопросом времени, да и проблемы бы это, в итоге, не решило. Соперника следовало уничтожить.

Но без помощи это не представлялось возможным.

Единственным близким человеком в городе был братец Илюха, но позвонить ему и без связи, и без вайфая не представлялось возможным. Но, видимо, сам дьявол в тот момент решил помочь подонку – Илья позвонил сам:

– Ты где? – вместо приветствия осведомился он. – Мать не может до тебя дозвониться, говорит недоступен! С ума там сходит!

– Деньги закончились, отрубили меня! Ты сам-то как дозвонился?

– Закинул тебе полтос на баланс, идиот, – устало вздохнул брат. – Я ж не дебил, догадался, что ты лошара безгрошовая. Позвони матери, она переживает. Все, пока!

– Стой, – заорал Пашка. – Ты мне срочно нужен!

Он вкратце описал ситуацию и уже через двадцать минут Илья щупал пульс Сладченко.

– Жив, – удовлетворенно вздохнул он. – Что с ним случилось? Скорую вызвал?

Пашка замялся:

– Ну, знаешь, я подлил ему… Хотел вырубить. Ну, он и вырубился. В общем, что с ним делать, я не знаю.

– В смысле? – побледнел Илья. – Это ты его так? Что ты подлил?

Павел протянул пустую ампулу.

Илья прочитал название и схватился за голову:

– Какого черта?! Ты с ума сошел? Ты всю ее вылил? Он же проспит неделю! Ему срочно в больницу надо, срочно! Да он же замерзнет насмерть!

– Да давай его просто оттащим за мусорные баки, чтобы его не нашли!

Илья сел на корточки рядом с Тарасом и снова пощупал пульс:

– Он пока жив, но на таком холоде это ненадолго. Значит так, я звоню в скорую!

Пашка рывком поднял младшего брата за грудки и встряхнул:

– Нет! Ты поможешь мне избавиться от тела. На несчастный случай это не похоже. Его увезут в больницу, найдут в крови наркоту, а кто ему ее дал? Я! А где я ее взял? У нашей матери! Как она потом будет объяснять, откуда у нее запрещенный к применению препарат? Ладно, я на зону отъеду, а если и ее упекут!

Илья побледнел и стал хватать воздух ртом, а Павел продолжил сыпать угрожающими прогнозами:

– Тебя отчислят с медицинского сразу же! Какому врачу разрешат работать с такими-то родственниками? Нет уж, братик, мы в одной лодке.

Илья вырвался и нервно одернул пуховик:

– Только грести ты предлагаешь мне! А я вообще на это не подписывался! Что он тебе сделал? Десять лет назад увел девушку?

– Она вернется ко мне, когда его не станет, – с каким-то зверским блеском в глазах прошептал он, и Илья посмотрел на него с жалостью:

– Очнись, родной. Твоя Наташенька пропустила через себя уже полгорода, но Тараса в числе счастливчиков не было, нет и не будет. Она сто лет назад и думать о нем забыла! Девка отрывается с мажорами, а не с работягами типа Тарасика. И к тебе она не вернется никогда, если только через сто лет, когда окончательно истаскается и перестанет иметь товарный вид.

– Не смей так про нее говорить, – рассвирепел Пашка. – Она не такая!

– Ты реально не замечаешь? Ты идиот! И из-за этой поскакушки ты готов убить пацана, который ее и голой-то не видел, подставить меня и мать, сесть в тюрьму?

Пашка отмахнулся:

– Поздно уже морали мне читать, бери его за ноги и потащили.

Илья скрипнул зубами:

– Стоп. Просто оттащить его в кусты – плохая идея. Если его найдут, то заведут дело, начнут опознавать, могут и на нас выйти. Здесь недалеко краевая больница, за ней – здание морга. Вот туда и потащим. Положим к неопознанным, никто не будет заморачиваться.

Парни, потея и охая, потащили Тараса к моргу. На их счастье в это время суток даже собачники не попадались на пути.

– Как мы откроем морг? – вдруг озадачился Пашка, перехватывая плечи Тараса поудобнее.

Илья вытер лицо рукавом, не отпуская ногу Сладченко:

– Каком кверху! Там дверь открывается с пинка. Я же на практику приходил, видел. Сторож спит. А что там охранять, много ли дебилов воруют покойников?

Братья дотащили Тараса до морга. Дверь действительно открылась, стоило лишь слегка поддать ее плечом. На шум никто не вышел, и они шустро затащили свою жертву в помещение с телами, накрытыми простынями.

Илья оглянулся, беззвучно пошевелил губами и выдал:

– Я не могу понять, где тут неопознанные. Но вот тут вроде вскрытые, их утром отвезут. Вот сюда и определим нашего товарища. Только надо кого-то убрать.

Он откинул простыню с ближайшей каталке и удовлетворенно кивнул:

– Вот этого дядю и подменим.

Они унесли безмолвного Ткачева Петра Юрьевича в соседнюю комнатушку, где было существенно холоднее и темнее. Раздели и переложили на освободившееся место Сладченко и, никем не замеченные, вышли тем же путем, что и вошли, неся в руках одежду и термокружку.

– Надо барахло выбросить, – Пашка решительно направился к бакам, но Илья дернул его за рукав и злобно прошипел:

– Мозги твои надо выбросить, ты все равно ими не пользуешься! Найдут его вещи, документы, возникнут вопросы… Вези их к нему домой. И не вздумай лезть в его кошелек, наставишь там своих пальцев! Повесь пухан на вешалку, протри дверные ручки и вали оттуда, усек?

Пашка кивнул. Чужие деньги ему не были нужны.

Илья вызвал два такси, и они разъехались, договорившись никогда не вспоминать о том, что произошло. Пашка предусмотрительно вышел за два квартала от дома Тараса.

Он аккуратно повесил пуховик на вешалку, поставил ботинки на коврик, а белье заботливо закинул в стиралку.

С мобильным телефоном пришлось немного повозиться. Павел внимательно изучил жирные следы на экране и сумел подобрать графический ключ. Это кажется невозможным, но трех попыток ему хватило.

Он удалил все возможные следы своего приезда – уничтожил диалог со звонком, на всякий случай удалил из друзей, даже из телефонной книги удалил и свой номер, и номер брата. Затем тщательно вытер телефон полотенцем.

Торопиться было некуда, поэтому после всего этого он