госпоже и ему нельзя получать новое наказание. Ради ее же безопасности. Он последовал за Гнурром, который ловко крался в тени к покоям Энеиды. На посту не было ни одного охранника.

– За что им платят? – не выдержал Кай. – Если бы Алис узнал об этом…

– Алис спит и не узнает об этом, – шепнул Гнурр. – И мы не должны были. Ты же понимаешь, что мы нарушаем его распоряжение?

Кай был уверен, что начальник стражи хотел бы знать, что творит охрана, которую прислали в его дом. Которая была под его ответственностью и на которую он явно не имел влияния.

Гнурр тем временем припал к двери, прислушиваясь. В комнате было тихо. Они простояли там еще какое-то время и ушли, услышав шаги за поворотом. Спустившись на первый этаж, вышли во двор и, скрываясь в тени деревьев, добрались до стены, куда выходили балконы спален Энеиды и Дианы.

Там были два охранника, которые расхаживали взад-вперед, как обычно. Они, в отличие от тех, кто дежурил в коридоре, казались вполне надежными и были на посту. Ну хоть помощник Алиса, Теокл, следил за караулами во дворе.

– Как думаешь, может Маркус Цезарий быть любовником Энеиды? – спросил Кай у Гнурра, притаившегося в тени соседнего дерева.

Тот задумался, припоминая все, что видел и слышал. Вспомнил, как Маркус подарил его госпоже безумно дорогие серьги, как улыбался ей, встречая в доме Аврелиев.

– Она не продала сережки, которые он ей подарил.

– Значит, ей дорог подарок от него.

– Дорог во всех смыслах этого слова, – заметил Гнурр. – И если Маркус может позволить себе дарить такие подарки, то стала бы Энеида продавать украшения Талии, чтобы добыть ему денег?

– Римлянам лишь бы пыль в глаза пускать, – фыркнул Кай. – Может, это было для отвода глаз? Чтобы никто не заподозрил его?

– Но почему не Аврелий? Их семья тоже богата. Я много раз был у них на вилле, она не менее роскошная, чем эта.

– Потому что охрану нанял Цезарий, и значит, Маркусу она подчинится и позволит ему беспрепятственно проникнуть в покои Энеиды.

– А Аврелий мог подкупить.

Кай кивнул, соглашаясь. Гнурр был прав: навещать Энеиду мог и Маркус, и один из братьев Аврелиев, да и вообще кто угодно из тех, с кем она обычно проводит время вне стен этого дома. И было бы хорошо узнать у Гнурра имена этих людей, а после расспросить о них госпожу Диану. Конечно, для этого придется посвятить ее в расследование, но если кому Кай и мог доверять на этой вилле, то только своей госпоже.

И ему было очень жаль, что он заставил ее думать иначе.

Кай скользил взглядом по стене виллы, сам не зная, что хочет увидеть, как вдруг заметил, что кустарник под балконом Энеиды выглядит неровным, хотя Талия совсем недавно распоряжалась, чтобы все кусты подровняли.

Он чуть подался вперед, напрягая зрение. Стоило проверить при свете дня, но Кай был уверен, что кустарник примят с одной стороны. Как будто кто-то, спускавшийся с балкона по веревке, неудачно приземлился и упал на него. Он хотел указать на это Гнурру, но потом решил, что сначала проверит, не ошибается ли он.

А еще в нем крепла уверенность, что Энеиду навещает Маркус Цезарий. И он обязательно присмотрится к нему на приеме.

– Я знаю, что некоторые римлянки покупают подделки, но все верят, что украшения по-настоящему дорогие, ведь они производят впечатление богатеек.

Гнурр удивленно посмотрел на Кая, не понимая, к чему он ведет.

– Слуги на вилле моего ланисты шептались, что его жена часто меняла украшения, и не все из них были по-настоящему ценными, но никто не догадывался об этом. Все думают, что они очень богаты, а на самом деле хорошее вино подают только для гостей, а сами по себе они живут весьма скромно.

– Заработок ланисты напрямую зависит от его гладиаторов, – кивнул Гнурр. – Я слыхал, что Понтий переживал не лучшие времена, когда его прошлый чемпион пал и ему было некого выставить на Сатурналии [22], но не показывал этого, чтоб не уронить свою гордость.

– Так почему тогда ты исключаешь, что Маркус Цезарий поступает так же?

Гнурр кивнул, соглашаясь с его аргументом.

– Но ты прав, охранников мог подкупить кто-то другой. И нам стоит подумать, кто именно может быть любовником твоей госпожи. Ты лучше знаешь, с кем она общается. Можешь кого-то назвать?

– Чаще всего она проводит время с господином Маркусом Цезарием и его другом Демедием Аврелием. Поэтому я думаю, что это один из них.

– Кажется, она дружит с сестрой Демедия, Селестой? – напомнил Кай.

– Она почти никогда не играет с ними, предпочитая другие развлечения. Слышал, что она рассказывала про своих гладиаторов? Она действительно частенько приглашает их к себе. Иногда сразу обоих. И, Юпитер мне свидетель, я им завидую. Лидон говорит, что она умелая и распущенная, как шлюха, только вся гладкая и лучше пахнет. А еще она умеет…

Кай перестал слушать Гнурра, который во всех подробностях пересказывал болтовню Лидона и Полукса. Вместо этого он стал думать о Диане. О том, как она вкусно пахнет, особенно когда выходит из терм. Сегодня он провожал ее в покои после купания и не мог отвести глаз от ее шеи. Влажные, чуть вьющиеся волосы были заколоты на затылке, и капельки воды сбегали вниз и исчезали под простыней, в которую Диана оборачивалась после купания.

Ткань мокла и прилипала к спине, как вторая кожа, и Кай старался не смотреть на нее. И изо всех сил сдерживался, чтобы не опустить взгляд ниже, на ягодицы госпожи. Еще ни разу он не позволил себе этого, но зато знал каждую родинку на шее и плечах Дианы.

Одна маленькая за ухом, другая, чуть крупнее, у основания правого плеча. Небольшой, едва заметный шрам чуть выше лопатки, который Кай заметил, когда Диана один раз наступила на край простыни и та сползла ниже, чем обычно.

– Хотел бы я, чтобы моя госпожа брала у меня в рот.

Голос Гнурра ударил по голове и направил воображение Кая совсем не в то русло.

– Прекрати болтать ерунду, – оборвал Кай то ли его, то ли себя.

– Когда ты последний раз развлекался с девкой? – насмешливо спросил Гнурр. – В этом плане жизнь в школе намного интереснее. Господин Пакратий приводил нам шлюх после игр. Почти все мои деньги уходили в уплату долга, но те, что оставались, я тратил на продажных женщин и вино.

Кай не стал отвечать, потому что не собирался продолжать этот разговор.