Шрифт:
Закладка:
– Считай это второй частью гонорара.
Бокалов было два.
– А где Тереза?
– У нее болит голова. Я дал ей таблетку, и она отдыхает в каюте.
Виржини мешкала, боясь поступить неправильно. Посмотрела на замершую недалеко «Путеводную звезду». Джейка на палубе не видно. Его ослиное упрямство сослужило ему дурную службу. Будь он с ней немного дружелюбней, она была бы сейчас с ним, но нет. Она шагнула к столу, взяла бокал и села.
Солнце уже зашло, на бухту опускалась ночь. Витор снова скрылся внутри яхты и вернулся с пушистым белым полотенцем.
– Подумал, ты захочешь принять душ.
Виржини рассмеялась, решив, что он шутит, и уже хотела спросить, неужели от нее так плохо пахнет, но поняла, что он вполне серьезен, и слова замерли на губах.
Он выжидающе смотрел на нее. Она не смогла придумать, как отказаться, не показавшись грубой, поэтому встала и последовала за ним, позволив провести себя через салон, вниз на несколько ступенек, за поворот и в кормовую часть катамарана. Мягкая подсветка на уровне пола указывала путь по темному коридору. Толстые ковры скрадывали звуки их шагов, ее босые ступни наслаждались мягкостью ворса.
Витор щелкнул выключателем. Они находились в просторной каюте размером со спаленку, салон и камбуз «Путеводной звезды» разом. Большую часть помещения занимала высокая и широкая кровать со смятой простыней. В голову сразу же полезли мысли о сексе – о Виторе и сексе. Боже, нет, она не должна думать о нем в этом смысле.
Витор толкнул еще одну дверь и придержал ее рукой, чтобы Виржини могла пройти в гальюн. Она посмотрела на узкий проем. Чтобы войти, пришлось бы протиснуться мимо него, вплотную. Шли секунды. Она сглотнула. Он так и стоял, придерживая дверь.
А потом шагнул внутрь и включил душ.
– Температура вроде бы подходящая, но, если захочешь, можешь отрегулировать с помощью верхнего рычага.
Она последовала за ним. Он повесил полотенце на держатель, вышел и закрыл за собой дверь.
Когда щелкнула дверная ручка, Виржини выдохнула с облегчением. Что она делает в ванной чужого мужчины? Это неправильно. Она постаралась выбросить из головы вид смятой простыни. Сейчас она выйдет, поблагодарит за щедрость и вернется домой. Виржини наклонилась, чтобы выключить воду. За эти секунды она наверняка извела впустую количество воды, равное половине запасов, остававшихся в баках «Путеводной звезды».
Открыв дверь в каюту, она услышала повышенные голоса – перепалку на португальском, доносившуюся из другой части лодки. В ужасе от того, что нечаянно подслушала ссору, она на цыпочках прошла через каюту и по коридору, желая запрыгнуть в свою шлюпку и догрести до «Путеводной звезды», выбраться наконец из этой неловкой ситуации. Голоса смолкли. Она замерла на ступеньках, ведущих из коридора в салон. Впереди было темно. Она прищурилась, чтобы лучше видеть.
Вспыхнул верхний свет. С другой стороны в салон вошел Витор. Внезапно Виржини осознала, как мало на ней надето, хотя все эти дни ходила только в бикини. Она скрестила руки на груди.
Витор остановился между ней и высокими стеклянными дверьми, ведущими в кокпит.
– Я подумал, тебе может понадобиться что-нибудь, чтобы переодеться. – В руках у него был легкий хлопковый халат. Он медленно двинулся к ней. – Виржини, пожалуйста. Это Тереза передала для тебя. Она извиняется, что не вышла поздороваться, но сейчас ей лучше, и после того, как ты примешь душ, она к нам присоединится.
Что-то не сходилось. Она слышала, как они ругались. И прежде Тереза не была с ней особенно дружелюбна. Она перевела взгляд с халата на лицо Витора, встретилась с ним взглядом, в его глазах, с теплыми золотистыми крапинками, было лишь дружелюбие.
– Она просит тебя не стесняться и чувствовать себя как дома. – Он взглянул в иллюминатор на «Путеводную звезду». – Я знаю, что у вас там не все ладно. Я ничего не понимаю в двигателях. Но у нас работает опреснитель. Позволь мне немного помочь вам в этом. Серьезно, мне это ничего не стоит.
Виржини коснулась волос. Песок и морская вода, короткая стрижка от этого не спасает. Было бы так чудесно вымыться, впервые за целую вечность почувствовать себя по-настоящему чистой. Даже до того, как у них сломался двигатель, душ всегда был стремительным. Она изучающе посмотрела на Витора, который продолжал протягивать ей халат. Он прав: это маленький жест, пустяк. Она слишком остро реагирует.
– Ладно. – Виржини подошла и взяла халат. – Но только душ. А потом я должна вернуться на «Путеводную звезду». К Джейку, – добавила она. Лучше перестраховаться.
– Ну конечно. – Он отступил и поднял руки. – К Джейку.
Она заперлась в ванной, сняла бикини и посмотрела на свое отражение в высоком зеркале. На «Путеводной звезде» не было большого зеркала, и она давно не видела себя обнаженной. С самого дома, почти три месяца. Кажется, она похудела? Виржини повернулась боком. Да, так и есть, ребра и ключицы выступают. Есть в такую жару особо не хочется, волнения последних дней и вовсе лишили ее аппетита. Линии загара словно превратили ее грудь и ягодицы в призраки, вниз по икре тянулась пунктирная дорожка москитных укусов. Спутанные, просоленные волосы торчали во все стороны. Да уж, выглядит она так себе. Даже узнать сложно. У них с Джейком уже давно не было секса – с тех пор, как возникла проблема с двигателем. Нет, даже раньше. Виржини списывала это на ночную духоту. Но в жаре ли настоящая причина? Она невольно подумала о формах Терезы, и это привело ее назад – к смятым простыням. Внизу живота разлилось ноющее ощущение.
Теплая вода почти мгновенно расслабила ее. Едва ступив под душ, она машинально протянула руку, чтобы выключить кран, но остановилась. Витор сказал, что это не имеет значения. Она может мыться в свое удовольствие. На полке рядком стояли бутылочки с шампунями и гелем. Она брала одну за другой, нюхала, наслаждаясь насыщенными ароматами цитрусовых и кедра, не спеша втирала в волосы и кожу.
Халат был слишком длинным и широким – явно принадлежал Витору, а не Терезе, – и она туго затянула пояс. Толстое полотенце высушило короткие волосы, пальцы легко скользили сквозь них, и она смогла придать прическе форму. Перед тем как выйти, протерла затуманившееся зеркало. Так-то лучше. Возвращаясь в кокпит с бикини в руке, она тихонько напевала.
Витор выкладывал на тарелку мясную нарезку. При ее приближении он
