Шрифт:
Закладка:
– Это не так! – Пришла очередь Савьера возмутиться. – Никто не пытался искоренить магию! Все одаренные ушли за кометой и унесли знания с собой.
– Хоть что-то они сделали правильно.
– Это еще почему?
– Потому что вы, люди, использовали ее для разрушения.
– Как и вы сейчас, – резко сказал Савьер.
Хести открыла было рот, чтобы ответить, но вдруг передумала и снова отвернулась к окну. Савьер вздохнул. Как же с ней сложно.
Они прибыли в Тихое Место с закатом. Хести выбралась из экипажа и потянулась до треска в костях. Она хотела было подать руку калеке, но передумала и, убрав руки за спину, направилась прямо к поместью, надежно укрытому в тени высоких деревьев.
И за что только Лаверн сослал брата сюда? В последнее время калека не делал ничего странного, никому не отправлял соколов и вел себя до невозможности скучно и предсказуемо.
Из поместья вышла высокая стройная женщина. Ветер тут же растрепал ее тщательно уложенные волосы, а лучи заходящего солнца запутались в золотистых прядях. Платье на незнакомке почти траурное – черно-красное, с тугим корсетом. Ей бы куда больше подошло что-то светлое и легкое, отметила Хести, прежде чем женщина обратилась к ней:
– Вы, должно быть, сопровождаете Савьера?
– Сопровождаю, – нехотя ответила Хести. – А вы…
– Элинор. Я…
– Жена Лаверна, – вмешался подоспевший калека. – Элинор, позвольте представить вам Хести из Дома Убывающих Лун.
– А вы из какого Дома? – как бы между прочим поинтересовалась Хести.
– Мой Дом слишком мал, чтобы вы слышали о нем, – медленно ответила Элинор. – Прошу вас, пойдемте, вы должно быть ужасно устали.
Хести вошла в просторный холл и принялась бесцеремонно разглядывать картины и вазы с цветами. Жена Лаверна? Очень интересно…
Хести покосилась на женщину и с завистью отметила, что выглядит та как наследница Большого Дома – статная, стройная, будто выточенная из камня искусным резчиком, с идеально ровной осанкой и струящимися по спине волосами Элинор была похожа на ожившую скульптуру.
Не выдержав, Хести расправила плечи и попыталась придать своему лицу надменное выражение. Ну и пусть эта женщина красива, словно рассвет над Серебряным озером, в ней, Хести, течет древняя кровь лунного народа и магия. Если она захочет, Элинор проснется совершенно другим человеком, а может и не проснуться вовсе!
Удивленная вспышкой ревности, Хести попятилась и налетела на напольную вазу. Тонкий фарфор раскололся, вода выплеснулась на пол, пышные белые цветы оказались у ее ног.
– Что ты делаешь? – прошипел Савьер, округлив глаза.
– Ничего, это моя ошибка! – воскликнула Элинор и поспешила к разбитой вазе. – Не стоило ставить ее здесь, знала ведь, что гости…
Под ее разочарованное бормотание Хести осторожно переступила через цветы и спряталась за спиной калеки. Тот посмотрел на нее и покачал головой, всем своим видом выражая неудовольствие.
Хести фыркнула и спросила:
– Куда я могу отнести свои вещи?
– Ваша комната на втором этаже, четвертая дверь справа! – откликнулась Элинор, не отрываясь от осколков.
– Я вам помогу, – вызвался Савьер. – А ты иди.
Хести пожала плечами, положила руку на крышку сундука, оставленного возле двери слугой, мысленно произнесла короткое заклинание и с удовольствием почувствовала, как магия пульсирует на кончиках пальцев.
У сундука выросли крошечные ножки. Неуверенно покачиваясь, он подошел к лестнице и начал медленно взбираться по ступеням.
– Могла бы позвать слугу, – сказал Савьер, упорно пытаясь наклониться, чтобы помочь Элинор собирать осколки.
– Не могла, – резко ответила Хести и задрав подбородок поспешила на второй этаж.
Хотела произвести впечатление, показать ему…
Нет, нет, нет, минуточку! Ничего она не хотела ему показать, только не этому чванливому индюку, раскланявшемуся перед этой… Этой…
Хести остановилась перед дверью и прикрыла глаза.
Спокойно.
Люди просто выводят ее из себя. Так ведь? Лунный народ презирает людей, вот и она разозлилась, когда увидела, как эти двое мило воркуют. Жалкие, слабые…
Она захлопнула дверь с такой силой, что с потолка посыпалась побелка. Стряхнув белую пыль с плеча, Хести пнула сундук и уселась на пол возле кровати. Ей нужно настроиться.
Она очистила свой разум, закрыла глаза и попыталась ощупать поместье своими обострившимися чувствами.
Слуги, много, в основном на кухне и в столовой – готовятся к ужину. Кто-то сидит в библиотеке, еще два человека на чердаке. Калека и Элинор все еще в холле, к ним присоединился кто-то еще.
Хести почувствовала, как ее ментальное тело покинуло комнату и растворилась в ощущении безграничной свободы. Что-то тянуло ее вперед, туда, к двойным дверям, за которыми наверняка находилась хозяйская спальня.
Она медленно прошла сквозь дверь и первым, что бросилось в глаза стала деревянная кроватка, из которой торчала темноволосая макушка ребенка. Совсем крошка, не старше трех лет, он тянул к ней руки, будто был способен видеть тонкие материи.
В кресле рядом дремала старушка – наверняка нянька. Хести прошла мимо нее и замерла рядом с кроваткой. Ребенок неловко поднялся на ноги и, держась за стенку, попытался дотянуться до нее. Не удержавшись, Хести подалась вперед и протянула малышу руку. Тот попытался вцепиться в ее палец, но пухлая ручка сумела ухватить только воздух. Какими бы силами ребенок не обладал, дотронуться до создания тонкого мира он не мог.
– Ты меня видишь, – прошептала Хести.
Будто поняв ее слова, ребенок серьезно посмотрел на Хести и медленно сел. Она удовлетворенно кивнула ему и вышла из комнаты.
Так значит, Элинор не просто жена Лаверна, но и мать его ребенка. Почему она сразу не упомянула об этом?
Вернувшись в свое тело, Хести задумчиво уставилась в окно. Ее отражение ответило ей хмурым взглядом белых глаз.
У Лаверна Предателя есть ребенок, который способен видеть сокрытое… Очень интересно.
Сундук, все еще стоявший у кровати, жалобно заскрежетал замком. Хести пнула его и прошипела:
– Умолкни! Маленький кусок…
– Ты здесь?
Савьер
