запасной полк: один раз после выхода из окружения, а второй раз после выхода из госпиталя, где вновь проходил проверку. Ничего порочащего в его биографии обнаружено не было, и он был направлен в действующую часть. Практика показывает, что шпионы обычно проникают в ряды Красной армии через запасной полк, где им выдается «Мобилизационное предписание». Не секрет, что они стараются попасть в тыловое и техническое обеспечение, где меньше риска. Буквально неделю назад в прачечно-дезинфекционном отряде выявили бывшего полицая, устроившегося конюхом. Его узнал односельчанин, когда тот на телеге, загруженной гимнастерками, приехал в их батальон…

Полковник Михайлов закрыл личное дело старшего лейтенанта Кочеткова. Очень бы не хотелось ошибаться в людях, хотя подобное случалось не впервой.

Открыл папку с личным делом майора Игнатьева Романа Глебовича.

Майора Игнатьева Алексей Никифорович прежде не знал. Получив новое назначение в Станиславскую область, Михайлов попытался взять с собой своего заместителя, молодого дельного подполковника, с которым сдружился в Ташкенте. Но Москва не одобрила его выбор и назначила ему нового заместителя, с которым он познакомился сразу по прибытии в Станислав.

Впечатление от первой встречи с Игнатьевым было самое положительное, да и хваткой обладал отменной, мыслил грамотно и профессионально. Вот только его биография была прочерчена пунктиром, в ней прощупывалась некая недоговоренность. Указывались лишь основные вехи его деятельности. Но между этими датами остальные жизненные этапы выглядели как-то рыхловато. Но расспрашивать о биографии в органах государственной безопасности было непринято. Мало ли чем он занимался по долгу службы.

Из его дела следовало, что майор Игнатьев родился в Николаеве в семье рабочих. Два месяца назад ему исполнилось тридцать шесть лет. После восьмого класса поступил в фототехникум, по окончании которого был призван в армию. Затем проходил службу в армии, после которой его призвали в органы безопасности. В короткий срок из простого оперативника дорос до уполномоченного в представительстве ГУГБ[6] Николаевской области. В сороковом году возглавил оперативный отдел в Одесской области. Сразу с началом войны был назначен старшим политруком в четырнадцатый стрелковый корпус. С августа до начала октября находился среди защитников Одессы. А после плановой октябрьской переброски войск в Крым для усиления пятьдесят первой отдельной армии он неожиданным образом через три с половиной месяца оказывается в Куйбышеве, где занимает место начальника особого отдела, а еще через два месяца состоялся его перевод в Саратов, с сохранением прежней должности. И вот две недели назад Игнатьев получил новое назначение – заместитель начальника Управления контрразведки Смерш по Станиславской области.

Капитан Олег Севастьянович Прошкин. Вызывающе молод, обаятелен, белокур. Обладает талантом расположить к себе всякого собеседника. Привлечен в структуры госбезопасности из разведки в сорок втором году. Воевал под Москвой, за что имеет боевые награды. Участвовал в Ржевско-Сычевской операции. В районе города Белый попал в окружение, откуда выбрался с горсткой бойцов. Пожалуй, что этот эпизод наиболее слабое место в его биографии, но, по заверению сослуживцев, во время боев проявил себя с лучшей стороны, не однажды поднимал солдат в атаку.

Проверку следует начать именно с капитана Прошкина: нужно сделать запрос в части, где он проходил службу и как вел себя во время окружения. Должны остаться свидетели, которые предоставят целостную картину.

Негромко постучавшись, в комнату вошел крепкий младший лейтенант.

– Разрешите войти, товарищ полковник? Вызывали?

– Вызывал… Все хочу у тебя расспросить, значит, в камере все прошло благополучно? Бандеровец ничего не заподозрил?

– Все сложилось наилучшим образом, – охотно отозвался младший лейтенант. – Бандеровец поверил, что в камеру к нему подсадили настоящих уголовников. Душил меня Жиган по-настоящему, у меня и сейчас следы на шее остались, хотите взглянуть? – с готовностью расстегнул он ворот.

– Не нужно, – отмахнулся Михайлов, – верю. А во дворе тюрьмы как прошло?

– Все как по маслу прошло. Грузовик стоял с полным баком. Стреляли холостыми, как и положено. Бандеровец даже ничего сообразить не успел. Только по сторонам ошарашенно пялился. Грамотно все было сделано. Свояк – молодец, знает свое дело.

– Хорошо, иди.

Отпустив младшего лейтенант, Михайлов остался один. Облегчение не наступало, как-то оно все сразу накатывало одно за другим. И не разгрести. Требовалось время.

Настоящее имя Свояка было Бакурин Вадим Яковлевич. Капитан военной контрразведки. В прошлом бывший воспитанник детской трудовой коммуны имени Дзержинского, располагавшейся в поселке Новый Харьков. Местом своего рождения всегда считал Гуляйполе. Его родители, которых он плохо помнил, сгинули где-то в топке Гражданской войны. Прозвище, закрепившееся за ним в трудовой колонии, он не без удовольствия взял во взрослую жизнь. Совершенно не обижался, если кто-то из бывшей шантрапы в память об общей юности порой называл его Свояком. Дальнейшая судьба Бакурина сложилась весьма благополучно. Окончил школу и поступил на факультет Харьковского машиностроительного института, открытый при коммуне, откуда с третьего курса был приглашен в Школу особого назначения Главного управления госбезопасности. О его работе в последующие годы после окончания в тридцать девятом году Алексею Никифоровичу ничего не было известно, кроме того что он исполнял исключительно важные задания. А «белых пятен» в биографии своих сотрудников полковник Михайлов не любил.

В Москве ждали от Михайлова сообщения, но всякий раз он находил для себя веские причины, чтобы перенести написание докладной записки до следующего часа. Есть куда более важные мероприятия, чем эпистолярный жанр. Не лежала у него душа к канцелярской работе.

Когда дальше откладывать было уже некуда, Алексей Никифорович взял со стола ручку и написал:

«Заместителю начальника Главного управления

контрразведки Смерш Наркомата обороны

тов. Селивановскому Н. Н. от начальника управления

контрразведки Смерш Станиславской области

полковника Михайлова А. Н.

ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА

Операция «Черный лес» развивается согласно намеченному плану. В настоящее время группа Свояка располагается на хуторе в одном из горнолесных массивов. Нам известно, что она находится под наблюдением бандеровцев.

О местоположении Филина (он же Иван Кандиба) достоверных сведений в настоящий момент не имеется.

Немецкий агент Притуляк Авило был убит за несколько минут до встречи со связником УПА. Предполагаем, что, несмотря на строжайшие меры секретности, произошла утечка информации. Не исключаем версию предательства. Очерчен круг подозреваемых. Проводим служебное оперативное расследование, связанное с выявлением возможного виновника.

О результатах будет доложено дополнительно».

Расписавшись под написанным, полковник Михайлов вытащил пакет с печатью «Совершенно секретно» и запечатал в него «Докладную записку».

Поднял трубку и коротко распорядился:

– Немедленно позвать ко мне сержанта Миронова.

Вошел курьер секретного отдела. Как всегда, серьезен. Строг. Подтянут.

Протянув ему конверт, полковник Михайлов произнес:

– Этот пакет отнесешь лично в приемную заместителя Главка товарища Селивановского. Твой самолет вылетает через час.

– Есть, товарищ полковник, – забрал Миронов