— Всё правильно, невестка, — задумавшись на секунду, столь же тихо отвечает Пакпао. — Сейчас здесь закончу, и решим вместе, чтобы такое ей приготовить. А то и верно… неизвестно, когда минутка свободная выдастся.

— Думаю, лучше приготовить что-нибудь посытнее, — войдя полностью в комнату и приблизившись к шкафу, продолжает начавшийся разговор ХеМи. — С утра, понятно, ей нельзя ничего очень сытного.

— Верно… Она сама об этом говорила, — бабуля бросает очередной взгляд на «кокон».

— Днём ей точно нужно пополнить силы и как следует насытиться. Что-то из говядины? Я вчера купила несколько кусков вырезки. Взяла самую дорогую.

— Ага, — кивает Пакпао, переведя взор вглубь шкафа, где наконец-то нашлось платье. — Вот ты где… И конечно же, помятое.

— Так из говядины значит? — переспрашивает ХеМи

— Что? — оборачивается свекровь.

— Из говядины что-нибудь приготовить на обед?

Только Пакпао собралась ответить, как от кровати доносится неразборчивое и очевидно возмущённое бормотание:

— … дят…у…кие! Пшли к…у! Не…чу. Не…ду! — нечленораздельная речь сопровождается телодвижениями рук и ног. Довольно-таки резкими телодвижениями, надо сказать.

Женщины замирают, стараясь не издать ни единого звука. Пакпао кивает на дверь. ХеМи согласно кивает, и обе они на цыпочках направляются на выход.

(Спустя пару часов в квартире семьи Ким.)

В гостиную входит недовольная СонМи. Девушка не выспалась и находится в некотором раздражении. Её подняли полчаса назад, чтобы она успела привести себя в порядок. Последнее крайне важно. А легла она, дай Бог, в полночь. Отсюда и результат — хмурый вид и недовольно кривящиеся губы.

— Могли и не будить, — сетует она. — Встала бы позже и сама приехала.

— Дочка, не говори глупостей! — останавливается возле стола ХеМи. — Сегодня у твоей сестры очень важный день и нужно её поддержать.

Пролетевшая мимо бабуля что-то пробормотала, имея озабоченный вид. Проводив её взглядом, СонМи морщит нос.

— Мне кажется, одной хальмони бы хватило в виде поддержки. Вон как бегает. Не угонишься.

— Она беспокоится, — пожимает плечами мама.

В гостиную входят СуХён с сыном, обсуждая на ходу достижения ДжэУка на ниве спорта в бытность школьником, а затем и студентом.

— Не хватило двух сантиметров, — отодвигая стул для отца, говорит ДжэУк. — Получись у меня тогда преодолеть эту высоту… на самом деле неизвестно, кем бы я стал.

— Брось надумывать, адыль! — поворачивает голову СуХён, усевшись за стол и указывая рукой на соседнее место. — Ты есть и спать не можешь без своих рассчётов.

ДжэУк незаметно кривится. Отец постоянно отзывается о выбранной им профессии несколько пренебрежительно. Нет, никакого сарказма. СуХён гордится сыном и тем, чего тот смог достигнуть за годы тяжёлого труда с полной самоотдачей. Но, как и любому отцу, ему хотелось видеть отпрыска, выбравшего его путь — путь повара, которого знают и уважают во всём мире. Однако, судьба распорядилась иначе, взрастив в ДжэУке необъяснимую тягу к инженерному делу.

Из комнаты, куда только что унеслась, возвращается Пакпао. Вид она имеет задумчивый. Бабуля что-то подсчитывает на пальцах, загибая их по очереди — привычка, которой СуХён до сих пор удивляется. В Республике Корея как, впрочем, и в подавляющем числе стран Азии пальцы разгибают, начав считать. Но Пакпао у него «особенная». Так в своё время сказал ХёнСон, характеризуя ещё совсем юную тайку с русскими корнями. Что он вкладывал в это понятие до сих пор неясно. Уж слишком оно размытое. А уточнять друг не стал. Видимо опасаясь излишне бурной реакции влюблённого, на которую СуХён был способен, когда речь заходила о его избраннице.

— Кажется всё, — резюмировала Пакпао и взгляд её остановился на настенных часах. — Будить пора.

Семейство Ким полным составом направилось в комнату Лалисы, чтобы каждый лично поучаствовал в подъёме девочки. На этом, не совсем понятно зачем, настояла бабуля. Никто спорить не стал. В конце концов, почему бы и нет. Если взрослые шли с вполне искренним желанием окружить заботой и поддержать младшенькую в этот день, то вот СонМи делала это с толикой злорадства.

— «Чего она спит? Меня же подняли… Вот и ей пора вставать. Нечего валяться»! — думала девушка, следуя в хвосте процессии, возглавляемой, разумеется, бабулей.

Место действия: особняк семьи Сон. Комната Юри

Время действия: семнадцатое октября. Это же время

Девочка лежит на кровати с открытыми глазами. Она проснулась около двадцати минут тому назад и сейчас рассматривает стены и потолок, на которых отображаются звёзды. Они такие красивые.

(Проектор звёздного неба.)

— «Интересно, какой сегодня день»? — думает она.

Пару дней назад Юри заболела и у неё поднялась высокая температура, разболелась голова и пропал аппетит. Сразу же был вызван доктор Рю. Только глянув на младшую подопечную, мужчина тут же поставил диагноз. Все признаки были на лицо, как говорится.

— «Вроде полегче, — продолжает размышлять больная. — Но вставать всё равно не хочется. Почему я заболела?»

Шмыгнув носом и облизав губы, Юри всё-таки решает подняться, чтобы попить воды. Небольшой красивый графин в виде единорога стоит на прикроватной тумбочке. Сейчас помимо привычных глазу вещей поверхность тумбы заполонили разного рода упаковки с таблетками и микстурами. Разумеется, всё там детское.

Эти дни Юри было очень плохо. Она провалялась в постели всё время.

— Кхе-кхе, — прочистила она горло. — Вроде не болит и кашлять не хочется… и не чешется…

Налила в чашечку воды и сделала несколько глотков.

— «Хорошо, — думает девочка и укладывается обратно. — Жаль только хальмони телефон забрала и телевизор с ноутбуком тоже убрали из комнаты.»

Порассматривав звёздный потолок и стены ещё какое-то время, «больная» решает прогуляться.

— «Ничего не болит, — прикидывает про себя Юри и, поднявшись с постели, направляется на выход, — а значит можно прогуляться.»

Делает она это очень тихо, чтобы никто не услышал. Оказавшись в коридоре, девочка останавливается и вновь задумывается:

— «Куда бы сходить? Можно в холл… Там большой телевизор есть. Можно к харабоджи зайти. Он обещал показать фигурку, — речь идёт о деревянной статуэтке феи, которую ХюнКи делает специально для внучки. — Пойду туда.»

Медленно двигаясь по коридору, Юри то и дело останавливается, чтобы прислушаться. На удивление в особняке тихо.