Шрифт:
Закладка:
Вдруг на горизонте, как в море спасительный корабль, появился нетвeрдо ступающий гражданин.
Итальянцы, обрадовавшись, бросились к живой душе за помощью:
– Товарищ! Как найти такси?
Товарищ, не проронив ни слова, расстегнул ширинку и написал на совесть итальянских коммунистов.
– Ты представляешь, – говорил Альберто, – это было так неожиданно, что Сальваторе (так звали секретаря) даже не отодвинулся.
Гриша, вот ты русский, скажи мне, зачем мужик это сделал?
Американцы
В Шереметьево.
– По-русски понимаете?
– Понимаю.
– Капут! Ваша виза – капут! Мы тейк ит эвей! – кричит мне в ухо девушка в пограничной форме.
Подходит старший по званию:
– Паспорточек покажем. Американцы?
– Да.
– В Вашингтоне проживаете?
– В Нью-Йорке.
– Куда направляетесь?
– В Париж.
– Почему живете в Нью-Йорке, а летите в Париж?
Урусова, Варенька
Приезжая из Парижа в Америку, наша близкая приятельница Варенька (урожденная княгиня Урусова) каждый раз навещает близкую подругу своей покойной матери – дочь белогвардейского генерала.
Старушке под сто. Живет в доме для престарелых. Читает газеты. Хорошо выглядит. У долгожительницы есть любимая поговорка: «Терпи, казак, атаманом все равно не будешь».
Бабушка
Бабушка на рынке:
– Купи, дитя, мою морковку. Моя морковка бессердечная.
На даче
Стою на Садовом кольце напротив Парка культуры. Ловлю машину.
Останавливается новенький фольксваген. За рулем – темнокожий индус, хорошо говорящий по-русски, рассказывает, что женат на русской. Жена в его родной Калькутте жить не может, так как задыхается от влажности и жары.
В Москве он пешком не ходит, в метро не ездит.
Боится: только что скинхеды убили друга-индуса. Рассказал, что занимается бизнесом. Дела этого не любит, так как бизнес – обман людей. А он на самом деле ученый. А каждый кулик, как всем в России известно, любит свое болото.
Но на науке в наши дни не заработаешь. Русский выучил, когда учился в 1980-е в России. А учился он не в каком-нибудь дрянном университете имени Патриса Лумумбы, а в Московском энергетическом.
Говорю, что знаю хорошо этот институт, так как мой отец в нем преподавал. Спросил фамилию. Я назвал.
– Давид Эммануилович! – подскочил индус.
Оказалось, что Салман (так звали моего шофера) был любимым аспирантом моего отца.
Далее следовал панегирик папе. В 1990-е Салман вернулся в Россию. Разыскивал отца. Многократно звонил. Каждый раз ему женский голос отвечал, что Давид Эммануилович на даче.
На самом деле папа эмигрировал в Израиль. Но на всякий пожарный попросил мою сестру, оставшуюся жить в родительской квартире, говорить всем, что он на даче. Узнав, что папа похоронен в Иерусалиме, Салман воскликнул:
– Как хорошо, что такой человек лежит в Святой земле.
Если русский не читал Камю
Вадик Паперный сказал Боре Гройсу:
– Если русский не читал Камю, это значит, что он не образован. Если американец не читал Камю, это значит, что Камю не пробился.
И я жду
Боли в спине.
Захожу в кабинет.
Врач, рыжий малый лет сорока, не отрываясь от компьютера и даже не поворачивая головы в мою сторону, предупреждает: «Медицина – обман, врачи шарлатаны. Йога – жульничество. Иглоукалывание – вздор, придуманный китайцами для выколачивания бабла из европейского турья. Анализы на инфекции бессмысленны: какая разница, кто ползает внутри вас? Про массаж забудьте: изуродуют. А вот общий анализ крови сделать стоит. Уже сделали? И что? Сказали, можете лететь в космос? Кто делал? Женщина? Молодая? Хорошенькая? Блондинка? Не верьте. Представляю, какие чудовищные результаты были бы, если бы анализ вам сделала старая некрасивая брюнетка! Помочь вам может только диета. В чем заключается? В том, чтобы слушать свой организм. Как? Вот вам пример: в юные годы в постели я кончал-начинал-кончал-начинал-кончал-начинал… А сейчас кончаю – организм говорит: подожди. И я жду»…
Интересный человек
В Нью-Йорке в гостях я встретил известного поэта из России.
На нем был костюм нежно-розового цвета, ткань которого волшебно мерцала серебряными нитями.
На голове красовалась белая кепка, по-видимому, народного трибуна.
За столом во время ужина он много и с увлечением говорил о себе:
– Приезжаю в Лондон. Беру такси. Шофер сразу узнает меня: «Вы русский поэт! Я с вас ни за что денег не возьму.
Отпив вина, служитель муз просиял:
– Точно таким вином королева Елизавета угощала меня в Букингемском дворце.
Обращаясь к известному парижскому галеристу, сидевшему рядом, поведал:
– Прихожу к Ларионову в Париже. Михаил говорит: «Хочу, чтобы у тебя в доме было мое произведение». И дарит лучшую свою картину. Так вот, наступил момент, когда я могу вам ее продать.
Воистину поэт в России больше, чем поэт!
Решив, что ему хотят всучить подделку, француз отказался. И даже отвернулся от назойливого соседа. Поэт с горечью воскликнул:
– Где Д’ Артаньяны?! Вымерли! Остались только Бонасье!
После ужина гости обменивались впечатлениями. Я услышал:
– Какой все-таки интересный человек этот русский.
«Во-вторых» не последовало
Знакомая купила в Москве мою книгу «Прошедшее время несовершенного вида».
Зашла к приятельнице – жене художника.
Приятельница, прочитав аннотацию к книге, крикнула мужу:
– Ты знаешь известного русского художника Гришу Брускина?
– Во-первых, он не русский… – раздался недовольный голос из соседней комнаты.
«Во-вторых» не последовало.
Яркая достопримечательность
Соломон Волков:
– Когда меня просят показать достопримечательности Нью-Йорка, я показываю себя.
Представляешь!
После 20 лет жизни в эмиграции Волковы съез-дили в Петербург.
По приезде Соломон в восторге рассказывал:
– Возвращаемся мы с Марианной 1 мая из гостей. 5 часов утра. На улицах – ни души. У пивного ларька – вдруг человек. Разговорились. Оказалось – сантехник. Работает в доме напротив. Выскочил пива выпить. Стал нам стихи Бродского читать наизусть. Мы подумали: может, вернуться в Россию. Такого ведь нигде в мире больше нет. Представляешь! Чтобы первый попавшийся простой сантехник… читал наизусть Бродского… в 5 часов утра… 1 мая… оторвавшись от работы… В 5 ЧАСОВ УТРА… 1 МАЯ… ОТОРВАВШИСЬ ОТ РАБОТЫ…
Тут до Соломона дошло…
Христианка и израильтянка
Московская знакомая, христианка, приехала погостить к подруге в Иерусалим.
Пошли погулять.
Впереди открылась изумительная панорама суровых иерусалимских холмов.
Навстречу шла кампания хасидов в черных лапсердаках.
– Как все-таки эти костюмы не вяжутся с библейскими холмами! – воскликнула москвичка.
– Ничего. Если понадобится, мы холмы сроем, – ответила израильтянка.
Как душа
Капернаум. Море Галилейское. Тишина. Пейзаж-страница.
Зашел в древнюю синагогу, в церковь
