Шрифт:
Закладка:
– Она не могла быть так жестока.
– Но она была. Она любила мужчину на портрете. Портрет висит напротив ее кровати, она смотрела на него перед сном. А ребенка не полюбила ‒ и не могла признаться в этом самой себе. Может, вначале ей и было интересно: а вдруг понравится? На действия надо смотреть, а не на то, как должно быть и как правильно. И Зоя начинает судорожно действовать.
«Вообще, они с Ольгой стоили друг друга», – подумал Смородина. Но вслух этого говорить не стал. Александр любил Ольгу, а там, где любовь, справедливости нет.
– Убийце повезло. Вероятно, именно она приучила Ольгу к этому идиотскому правилу – заранее открывать лекарства, чтобы не было тяжело, мотивируя это заботой. Это же лекарства! Что-то можно держать открытым, что-то нет. Получается, она с самого начала готовила запасной аэродром. Я понял, как это все было сделано, ‒ совершенно случайно. Ольга интересовалась БАДами, у нее их была целая полка. Медсестра подобрала энергетик ‒ он же средство от похмелья ‒ в идиотской упаковке, похожей на лимон и гранату одновременно. Ольга берегла себя, она даже не попробовала ризипин, только прочитала описание. Нужно было просто вылить энергетик, наполнить упаковки ризипином и ждать. Горький вкус нисколько не насторожил Ольгу, она была уверена, что так и надо. Мозг говорил ей: потерпи, это же лекарство, зато взбодришься после вчерашней пьянки. Приняла утром натощак, после чего, естественно, заснула. Следствию опять же не за что было зацепиться – никаких следов борьбы, сопротивления, вызова «Скорой». И Зоя почувствовала себя такой умной, такой везучей, что выбросила упаковки в мусор. Мусор сортировали. И филиппинка, вот, честное слово, не мне ее осуждать, увидела, что выбросили что-то полезное. Мне о ней вообще нечего сказать, я с ней ни разу не общался. Но я думаю, она нуждалась в бодрости, прочитала этикетку на английском, посмотрела срок годности. Баре выкинули, им не надо, а ей надо. И вот она выпила его в своей каморке, но у нее было здоровое сердце, ризипин начал оказывать свое обычное действие. Но это была лошадиная доза! Его капают, а не пьют упаковками. Посреди дня Марла начала засыпать. И решила выпить кофе. Но на этот раз напиток подействовал странно. Она выпила еще. И еще. И вот этот коктейль оказался смертельным. Абсолютно случайная и ненужная убийце гибель. Но она догадалась, зашла в комнату филиппинки и, как она думала, убрала все следы.
Конечно, Ольга знала, что Аля унаследовала ее недуг. Вся эта лживая забота о здоровье имела одну цель – контроль. Зоя все правильно поняла и пошла ва-банк. Алевтина была ее дойной коровой. Ее смерть перечеркнула бы все планы. А ДНК-тест на предмет материнства она уже сделала. И хранила. Равно как и образцы волос. У нее было все, чтобы доказать, что Аля – дочь Ольги. Не в том веке она это затеяла, но шанс выполнить задуманное был. Вряд ли Ольгу кремировали бы после смерти. Значит, можно было бы сделать эксгумацию и все доказать. Ей надо было, чтобы Аля написала завещание. Это подарило девочке пару дней жизни.
– И она написала?
– Сначала ей дали на хранение драгоценности, «самое дорогое», как бы говоря – наша судьба будет общей. Зое она верила больше, чем себе. Отвергнутые дети, как правило, любят слишком сильно. С ней она чувствовала себя защищенной. Вы учитывайте, что Аля жила в аду среди дураков и садистов. Образ хищника у нас как-то романтизирован. Это мускулистый и поджарый волк в ночи. А ведь это просто человек, который сосет из тебя силы. Забирает у тебя то, что ты не хочешь давать. Как правило, человек приземленный, нетворческий, неталант- ливый.
«В этой истории все дразнят друг друга защитой», – подумал Смородина. А еще, только проговорив перед Александром всю эту историю, он почувствовал власть случайности. Гроссмейстер манипуляций кинозвезда Ольга находилась во власти медсестры из Ельца. В принципе, это все, что он мог сказать о роковых женщинах.
– Зоя стерла отпечатки с одного стакана, поставила его в спальню Лены. Потом в перчатках забрала этот стакан и поставила его в спальню хозяйки. Очень просто. То, что она работала в Карелии в нужные нам годы, есть в ее личном деле. Ее биография действительно чиста. Ольга отравилась, и вскоре Зоя поехала с Алей к нотариусу (девочка как раз ночевала у нее, напуганная своим голым «отцом»), а потом заботливо отравила Алевтину. Ей она могла официально налить ризипин, Аля не знала о своем недуге. Никого не интересовал день рождения Алевтины, а ведь как раз в эти дни ей исполнилось восемнадцать.
Смородина посмотрел на Александра, и их глаза встретились. Новая информация стояла у ворот в мозг Александра, но он ее не впускал.
Кощей молчал. Адвокат начал свой главный маневр.
– Я уверен, что в ближайшее время Зоя появится. Сейчас ее найти невозможно, она просто пропала. Но вот если кто-нибудь в СМИ начнет раскручивать историю жизни Ольги, я уверен, что она выползет из своего убежища. Не сможет сдержаться. У нее не так много времени. Попробует получить все либо, на худой конец, урвать с наследников куш за свое молчание. Она совершила два запланированных убийства и захочет получить свое вознаграждение. Когда мы встречались первый раз, вы сказали, что хотите, чтобы все стало правильно. В определенном возрасте мужчина, если, конечно, в нем не умерло все живое, начинает пересматривать свою жизнь. Но иногда многого уже не исправить. Александр Сергеевич, в изоляторе сейчас сидит совершенно невиновный человек.
И вот тут ворота в мозг Александра приоткрылись. Среагировал он ожидаемо.
– Какие у вас доказательства? У вас нет доказательств. Все, что вы говорите – ложь! Этого не могло быть. Вы не знали Ольгу. Почему вы думаете, что я буду плясать под вашу дудку? Вы же… из этих, из умных. Вас легко купить! Эта племянница, которая отравила Олю, подкупила вас, чтобы вы заморочили мне голову.
Но Смородина был к этому готов.
– Александр Сергеевич, я не прошу вас поверить мне. Мою папку с документами, каждый из которых вы можете перепроверить, я оставлю здесь. – Он достал из своего портфеля черный пухлый конверт из бархатной бумаги, положил на стол и пододвинул в сторону Александра. – Просто
