года. Жители Луизианы и вовсе узнали о переменах лишь в 1764-м. Колонисты посчитали себя обманутыми и отказались принять испанского губернатора. В 1768 году недовольство привело к вооруженному восстанию, впрочем, быстро подавленному.

Испанцы владели Луизианой до начала XIX века, после чего по требованию Наполеона вернули эти территории Франции. Уже три года спустя, 30 апреля 1803 года, французы продали Луизиану Соединенным Штатам за 15 миллионов долларов. Заплатив абсурдно низкую цену в 18 долларов за квадратную милю, президент Томас Джефферсон вдвое увеличил территорию США того времени[155]. Несмотря на неоднозначную поначалу реакцию американцев, сегодня «Луизианская покупка» считается одним из важнейших достижений Томаса Джефферсона на посту президента и одной из самых удачных земельных сделок в истории человечества.

Крах французских колоний в Северной Америке обусловлен множеством причин, и прежде всего это недостаток людских ресурсов и неразвитая – в основном вследствие недальновидной протекционистской политики Версаля – экономика Новой Франции. Единственным преимуществом французов над конкурентами были хорошие отношения с коренными народами Канады. По меткому выражению американского историка Френсиса Паркмана, «…Испанская цивилизация сокрушила индейцев, английская – презирала и пренебрегала ими, французы же приняли индейцев в дружеские объятия». Разумеется, это касалось только торговых партнеров Новой Франции, но все же на фоне других европейских колониальных империй французы проявили себя в Северной Америке наиболее достойно.

Гораздо более успешной оказалась колониальная политика французов в Южной Америке. Вытесненные из Бразилии португальцами, французы не оставили попыток обосноваться на континенте. В 1604 году они начали заселять Гвиану и к началу XIX века полностью контролировали этот регион. Экономическая выгода от этого была невелика, так что в 1852 году правительство превратило ее в место ссылки – в основном чтобы восполнить возникший после отмены в 1848 году рабства дефицит рабочих рук. Непривычный для европейцев климат и тяжелые условия заключения неизменно убивали каждого третьего из отбывавших «каторгу в Кайенне». В 1855 году в джунглях Гвианы обнаружили золото, что спровоцировало «золотую лихорадку» и массовую миграцию, в том числе из Китая.

Сегодня Французская Гвиана является заморским департаментом Франции. Близость к экватору обусловила строительство там в 1964 году популярного космодрома Куру.

4. Мокасины на тропе войны: сопротивление индейцев колонизаторам

4.1. Великий Белый Отчим: политика колонистов в отношении аборигенов

В первые десятилетия существования английских колоний в Новом Свете европейские переселенцы еще не выработали единой политики по отношению к племенам коренных жителей континента. В зависимости от мировоззрения своих основателей, выдвигаемых ими целей и – не в последнюю очередь – от реальных возможностей жителей, каждая из колоний вырабатывала собственные методы взаимодействия с аборигенами. Так, религиозные фанатики, по меткому выражению Марка Твена, «сперва бросались на колени, а затем – на индейцев», а их более прагматичные соседи в это же время активно налаживали с племенами обоюдовыгодный обмен.

Хотя конфликты между аборигенами и колонистами, начавшиеся вскоре после высадки англичан в Америке, со временем переросли в настоящие баталии, эти первые столкновения не всегда были следствием экспансионизма со стороны европейцев – в вооруженной борьбе за землю еще попросту не было нужды. Судя по записям того времени, первые войны англичан с индейцами были спровоцированы больше предвзятостью и страхом, нежели жадностью. Поселенцы, уверенные, что находятся в окружении – почти осаде – орд кровожадных дикарей, жили в постоянном напряжении. На случай внезапного нападения мужчины не расставались с оружием даже в церкви – на время службы прихожане просто прислоняли его к скамье рядом со своим местом.

Недоверие и предрассудки привели к наложению руководством колоний эмбарго на продажу индейцам огнестрельного оружия – одного из первых запретительных законов по отношению к аборигенам. «Свод законов Новой Англии в том виде, в каком они существуют сейчас», составленный в мае 1636 года богословом Джоном Коттоном, торговлю оружием с коренными американцами представляет как едва ли не самое безнравственное из доступных колонистам преступлений.

Уличенные в этом злодеянии – те, кого в гневе не убивали на месте, – в кандалах высылались обратно в метрополию без права возвращения в Новый Свет. Дефицит, особенно искусственный, неизбежно приводил к росту цен на запретные товары, что, в свою очередь, искушало многих членов паствы Коттона пойти на риск ради быстрого обогащения. Кроме того, за пределами английской зоны влияния оставались французские торговые фактории, владельцев которых интересовала только прибыль. Разумеется, такие односторонние ограничения не могли не вызывать у индейцев недовольства.

Еще одним камнем в фундаменте будущих конфликтов между выходцами из Европы и коренными американцами стало разное отношение к земельному вопросу. К радости колонистов, индейцы охотно продавали им свои охотничьи угодья. Проблема заключалась в том, что изначально аборигенам, похоже, была не вполне понятна концепция частной собственности на землю и они искренне полагали, что «покупатели» просто вступают с ними в некий обмен подарками: индейцы получают диковинные европейские товары, а пришельцы – разрешение на охоту или фермерство во владениях того или иного племени.

Англичане, со своей стороны, тоже плохо понимали специфику общественного устройства коренных народов и традиции индейской дипломатии. Поэтому нарушение – отдельными лицами внутри племени или отдельной группой внутри племенного союза – заключенных договоров колонисты воспринимали как вероломство аборигенов, тогда как в действительности нарушители просто не подпадали под юрисдикцию подписавших очередное соглашение «верховных вождей»[156].

Как бы то ни было, сам факт заключения на раннем этапе истории Тринадцати колоний[157] земельных сделок свидетельствует, что первоначально поселенцы признавали имущественные права индейцев и воспринимали их как равноправных партнеров, с которыми возможны некие юридически обоснованные или даже доверительные отношения. Последнее не раз доказывал теолог, защитник прав индейцев и основатель колонии Провиденс Роджер Уильямс, моральный авторитет которого даже среди недружественных белым коренных американцев был непререкаем. С ростом населения, военной мощи и, как следствие, уверенности в своих силах, взгляды поселенцев претерпели трагические для индейской стороны изменения. В качестве одного из самых показательных примеров такой деградации может послужить история семейства Пеннов, владельцев колонии Пенсильвания.

Основатель колонии[158], пацифист, утопист и создатель «прибежища для всех свободомыслящих людей Европы», Уильям Пенн чтил человеческое достоинство и имущественные права коренного населения. Считается, что 23 июня 1683 года он заключил с вождем племени ленапе Таманендом договор о мире и дружбе, «пока текут реки, журчат ручьи и светят звезды». В отличие от многих своих соотечественников, Пенн настолько скрупулезно соблюдал все взятые на себя обязательства, что Вольтер назвал его сделку с индейцами «единственным договором, который никогда не подвергался сомнению и никогда