делались поощрительные выплаты. Благодаря дополнительным стимулам или же естественному порядку вещей население колонии уже к 1676 году выросло до 10 тысяч человек. Считается, что сегодня три четверти квебекцев французского происхождения ведут свои родословные от одной из «королевских дочек».

Занимаемый Жаном Талоном пост интенданта предполагал управление внутренними гражданскими делами колонии. Инструкции метрополии предписывали Талону «содействовать колонистам в делах торговли и коммерции, ибо только эти занятия принесут Новой Франции достаток и процветание». Помимо этого губернатор следил за разведением привезенного из Европы скота, поощрял поселенцев осваивать земледелие – в том числе выращивать местные сельскохозяйственные культуры. Со свойственной ему предприимчивостью Жан Талон организовал добычу железной руды, открытие пивоварни и даже строительство первого во французских владениях собственного военного корабля, залпами пушек которого губернатор впоследствии регулярно устрашал ирокезов.

«Канада столь велика, что я не знаю ее границ на севере, – докладывал Талон в Париж. – На юге же ничто не помешает нам водрузить французские знамена в Новой Англии, Новой Голландии и Флориде, а через нее проникнуть в Мексику». Череда ощутимых успехов французов подтверждала эти смелые заявления. Во время экспедиций 1680–1682 годов Рене-Робер де Ла Саль первым из европейцев спустился вниз по течению Миссисипи до Мексиканского залива и объявил всю огромную территорию речного бассейна собственностью Франции.

Новое владение назвали Луизианой – в честь «короля-солнца» Людовика XIV. К началу XVIII века французы построили на берегах Миссисипи несколько опорных фортов для расширения зоны пушной торговли. Внушало оптимизм и противостояние с англичанами. В 1690 году те повели в атаку на Квебек серьезные по колониальным меркам силы: 30 кораблей и 1300 солдат, но французам удалось отбиться. Ответить столь же масштабным вторжением Новая Франция не могла, но совершила несколько успешных рейдов против английских поселений на границе и океанском побережье. В 1694 году военная экспедиция Пьера д’Ибервилля захватила узловое укрепление британцев Форт Йорк.

В 1701 году в Новой Франции праздновали серьезный дипломатический прорыв в отношениях с коренными жителями континента – 4 августа губернатор Луи-Гектор де Кальер подписал с Лигой ирокезов Великий монреальский мир, который не только положил конец почти столетнему конфликту между сторонами, но и признал право французов выступать арбитрами в будущих спорах между индейскими племенами. Закрепляя успех, Антуан де Кадильяк основал Форт Поншартрен-дю-Дэтруа, впоследствии город Детройт.

Однако в гораздо большей степени, чем усилия самих колонистов, на судьбу заокеанских владений Новой Франции влияли отголоски европейской политики. Разразившаяся в том же 1701 году масштабная Война за испанское наследство завершилась двенадцать лет спустя Утрехтским миром, по условиям которого Франция уступала британцам Ньюфаундленд, Акадию и весь Гудзонский залив. Эта утрата ознаменовала начало конца французских колониальных амбиций в Северной Америке.

Ориентация французских колоний на торговлю вместо освоения застолбленных ими огромных территорий и отсутствие всемерной поддержки метрополии уже к середине XVIII века привела к непоправимому стратегическому отставанию Новой Франции. Более развитая промышленность делала английские товары дешевле, что позволяло британским торговцам с легкостью перебивать цены французских скупщиков меха, а это подрывало главный источник доходов Новой Франции. Для сохранения прежнего объема поставок пушнины французам приходилось налаживать поставки из удаленных от атлантического побережья, а значит, недоступных англичанам западных регионов. Однако такая торговля требовала организации обескураживающе сложной трансконтинентальной логистической сети, стоимость поддержания которой, в свою очередь, существенно увеличивало себестоимость «французской» пушнины.

Впрочем, не замаячившее в скором будущем поражение в торговой войне представляло для существования Новой Франции главную угрозу. В середине XVIII века суммарное население французских колоний все еще составляло чуть более 75 тысяч человек, тогда как в пределах Новой Англии проживало уже более 1,5 миллиона поселенцев. При таком соотношении сил военная поддержка индейских племен, видевших во французах не столько завоевателей, сколько торговых партнеров, уже не играла заметной роли.

В какой-то момент главным сдерживающим фактором для прямой военной агрессии англичан стали лишь огромные, труднопроходимые для крупных воинских формирований пространства Северной Америки и перенятая французами у аборигенов тактика изматывающей партизанской войны. Так, один из офицеров британских регулярных войск жаловался в своих донесениях на то, что французы, «уподобившись дикарям», охотятся на его солдат из засад, словно на дичь. «Это не война, – в гневе писал он. – Это убийство!»

В одной из таких пограничных стычек начал – не слишком, впрочем, удачно – свою военную карьеру Джордж Вашингтон, которому руководство Виргинской колонии поручило в 1754 году очистить верховья реки Огайо от французских торговых и военных опорных пунктов. Формально Англия и Франция не находились на тот момент в состоянии войны, однако давний принцип «нет мира за чертой»[153] продолжал действовать. Годом позже британский генерал Брэддок крупными силами осадил форт Дюкен, но французам при поддержке большого сводного отряда индейцев удалось отбить атаку. Англичане понесли огромные потери, что – помимо других важных исторических последствий для судеб британских колоний – резко обострило их враждебность по отношению к французским колонистам.

Осенью 1755 года англичане начали принудительную депортацию франкоязычных жителей доставшейся им по Утрехтскому миру Акадии. Всего было выслано более 11 тысяч «неблагонадежных» поселенцев, более половины из них умерли в дороге. Имущество репрессированных и принадлежавшие им земельные участки были конфискованы в пользу пришедших на их место британских колонистов.

С началом Семилетней войны в Европе английские колониальные войска провели несколько масштабных военных операций против Новой Франции. Несмотря на отдельные успехи оборонявшихся, подавляющее экономическое преимущество британцев обеспечило им победу. Летом 1759 года огромная армия из двухсот кораблей и десяти с лишним тысяч солдат осадила Квебек. После нескольких неудачных штурмов англичане 13 сентября 1759 года навязали защитникам города генеральное сражение и разбили их наголову. 18 сентября Квебек капитулировал. Менее чем через год, 9 сентября 1760 года, его примеру последовал осажденный сразу с трех сторон Монреаль.

Потеря двух крупнейших городов означала окончательное завершение долгого противостояния английских и французских колонистов. Формальную точку в войне поставил Парижский мирный договор от 10 февраля 1763 года, по которому Франция теряла все[154] свои владения в Северной Америке, которые теперь переходили под контроль британцев. Тем из французских колонистов, кто не желал жить под английским флагом, новые власти дали полтора года на то, чтобы беспрепятственно покинуть оккупированные территории. Подобно беженцам из Акадии, многие из таких непримиримых отправились в Луизиану, где неожиданно для себя обнаружили, что оказались подданными Испании.

Еще в 1762 году, осознавая неизбежность поражения, в Фонтенбло правительство Франции заключило с Мадридом секретный договор, по которому уступало испанцам Западную Луизиану и Новый Орлеан. Это соглашение держалось в тайне вплоть до подписания Парижского мира 1763