В доме охотника властвовал гнетущий полумрак. После яркого дневного света Хейте помстилось, что она ухнула в темную воду. Здесь, как и в доме рыбака, было два больших стола. Тот, за которым ели, и тот, где разделывали добычу.

Над первым чего только не висело: рога всевозможных размеров, растянутые звериные шкуры, огромная кабанья голова. На деревянном обрубке восседало уродливое чучело совы. На другом навеки застыла хвостатая рыжая белка.

Хейта судорожно сглотнула и отвернулась к другому столу. Но тут ее ждала картина не лучше. Поверхность стола имела устрашающий вид. Почерневшая от крови, иссеченная ножом, она походила на щит какого-то лиходея великана. Стена над столом была увешана орудиями для ловли животных. Охотничьи ножи, здоровенные топоры, остроносые копья, массивные капканы – все это угрюмо нависло над замершей девушкой в мертвом безмолвии.

Лицо Хейты исказила гримаса неприкрытого омерзения. Она вновь отвернулась и снова вздрогнула – теперь уже от неожиданности. Напротив застыло серое чучело матерого волка. Пасть разверзнута в предсмертном оскале. В остекленевших глазах навеки будто отпечатались ярость и боль. Зверь был очень крупным. «Быть может, – подумалось девушке, – когда-то он ходил вожаком».

Несмотря на то, что случилось с отцом, самих волков девушка любила. Эти сильные вольные звери вызывали в ней трепет и восхищение. Чего уж говорить о звонких пушистых волчатах, которых ей не раз доводилось видеть в лесу.

Но убить волка, чтобы поставить его чучело посреди дома, гостям на увеселенье? Это казалось ей вопиющим деянием. Да и что приятного могло быть в этой картине? Уж лучше завести собаку. Та хоть подойдет, руку лизнет или преданно ляжет в ногах. Но не станет таращиться на тебя выпученными от муки глазами, которые давным-давно покинула веселая жизнь.

Хейта тяжко вздохнула, пряча горечь в потемневших жемчужных глазах. Превозмогая себя, она медленно обошла ненавистное ей жилище. Она тщилась узреть хоть какую-то подсказку и совсем уже было отчаялась, когда взгляд ее упал на темную крышку погреба. Уже привычное чувство толкнуло ее изнутри: ответ там!

Девушка осторожно приблизилась. Сердце ее застучало чаще. Воображение рисовало жуткие картины. Звери, издохшие от голода, звери, изувеченные капканами, а то и вовсе полуистлевшие тела с торчавшими отовсюду костями. Собравшись с духом, Хейта ухватилась за железную ручку и резко рванула крышку на себя.

Погреб оказался небольшим и совершенно пустым. Но в нос девушке ударил едкий запах псины, смешанный с запахом крови и тухлого мяса. Она поморщилась, прикрыв лицо плащом, и пристально вгляделась в блеклый полумрак.

На дне подполья клоками валялась шерсть, птичьи перья, обглоданные кости. Здесь, без сомнения, держали животных. И что-то подсказывало ей: животных далеко не простых.

Хейта с сожалением захлопнула крышку и направилась к двери. На пороге девушка задержалась. Нехорошее подозрение, смутное, как утренний туман, зародившись еще в доме у Фэйра, ныне всецело овладело ее мыслями.

– Где же ты, охотник Бругх? – в отчаянье прошептала она. – Куда подевался?

Незаметно выскользнув наружу, Хейта притворила дверь.

– День добрый! – прозвучало за ее спиной.

Девушка вздрогнула и обернулась. На нее, плутовато улыбаясь, глядела Рукс.

– Я тебя ищу-ищу, – с обидой в голосе проговорила она. – А ты бродишь неведомо где.

Хейта прищурилась.

– А как ты меня сыскала?

Рукс небрежно махнула рукой.

– Видела, как ты с торговкой толковала. Она и подсказала, куда ты направилась.

Хейта кивнула, но не поверила ни на минуту. По нюху Рукс ее нашла, не иначе. О чутье лис-оборотней в волшебном мире ходили легенды.

– А что ты тут делаешь? – спросила Рукс, с любопытством покосившись на охотничий дом.

– История со зверем мне покоя не дает, – ответила Хейта, смекнув, что отвертеться не удастся. – А здешний хозяин промышляет волшебными зверями. Вот я решила, вдруг ему что-то известно.

Тонкие брови Рукс недовольно сдвинулись.

– Глупости! – отмахнулась она. – Чего ты лезешь не в свое дело? Пусть стражники этим займутся. Я ведь тебя не за это приютила, а за добрую помощь. Вот и давай, помогай!

Хейта не нашлась что возразить. К тому же она сама была не прочь что-нибудь выведать у Рукс.

– Хорошо, – кивнула она. – Что мне нужно делать?

Рукс просияла как луч солнца в гуще листвы и ловко подхватила девушку под руку.

– Сперва пойдем на рынок, посмотрим, как продается шерсть. Ковар и Скаун, конечно, ребята хоть куда, но в торговле понимают мало. Да и торчать с ними за прилавком- что рыбу тухлую есть. Собеседники из них никудышные.

Хейта уже хотела отпустить едкое замечание о натуре шакалов-оборотней, но вспомнила, что ей про них вроде как неизвестно, и вовремя прикусила язык.

– Расскажи что-нибудь о себе, – неожиданно предложила Рукс. – Раз уж судьба свела нас вместе, давай получше узнаем друг друга.

Хейта фыркнула про себя. Лиса-оборотень вокруг да около ходить не собиралась.

– Да что рассказывать, – пожала плечами девушка. – Я выросла в деревне. В городе, как ты заметила, бывала редко. Подумывала, может, остаться у Фэйра. В целительстве ему помогать. А он взял и пропал.

Рукс досадливо цокнула.

– Вот незадача! – Она вскинула лукавые глаза. – А как ты познакомилась с этим Фэйром?

– Мы с детства друг друга знаем, – уклончиво ответила Хейта. – Он к нам частенько в деревню наезжал. – Она обернулась к Рукс. – Ну а ты? Давно шерстью торгуешь?

Девушка повела плечиком.

– Сколько себя помню.

Хейта кивнула, пряча улыбку в глазах.

– Должно быть, тебе очень нравится шерсть.

Походка Рукс на мгновение утратила плавность.

– Моя бабушка была рукодельницей, – нарочито рассеянно отозвалась лиса. – Мне ее умения не передались. Зато шерсть до сих пор по нраву.

Хейта изумленно осознала, что на этот раз лиса-оборотень сказала правду.

– А что думаешь делать, если Фэйр в ближайшее время не объявится? – спросила Рукс, тотчас овладев собой.

Девушка пожала плечами.

– Понятия не имею.

– Пошла бы с нами, – вкрадчиво промурлыкала лиса-оборотень. – Мы бы о тебе позаботились. Работой утруждать не станем. Зато у тебя всегда будут и пища, и кров.

В сердце Хейты змеей скользнула тревога. Рукс знала. Иначе бы не стала так старательно ее зазывать. Но откуда? И что ей могло понадобиться от Фэй-Чар? Чутье подсказывало девушке, что окольными путями это выяснить не удастся.

– Спасибо, я подумаю, – с напускной улыбкой ответила она.

Торговля шерстью шла очень вяло. Нагловатые шакалы-оборотни покупателей не привечали, а только отпугивали. Ковар молчаливо стоял за прилавком, скрестив на груди крепкие руки, и мрачным взором провожал проходивших мимо людей. «От такого взгляда у любого мороз пойдет по коже», – подумалось Хейте.

Скаун топтался на месте, время от времени