посланника в Японии Видара Багге. У Судзуки было предложение о мире. Он был представителем принца Коноэ и группы японских политиков, которые хотели покончить с войной, если даже это означало потерю всех завоеванных территорий, возможно, даже Маньчжурии.

Судзуки попросил Багге передать их обращение шведскому правительству, а также через шведские каналы направить запрос в адрес Великобритании. Группа Судзуки — Коноэ полагала, что Британия охотнее примет их план, чем Соединенные Штаты. Все бумаги были переданы в Стокгольм, и в течение нескольких месяцев шли интенсивные дискуссии об условиях мира с Судзуки. Но время шло, шансы Японии уменьшались, и не было никакого прогресса.

Багге, после 20 лет жизни в Японии, уже собирался вернуться в Швецию. Близился конец марта 1945 года, когда он решился предложить свои услуги японскому правительству официально. Шведы встретились с бывшим посланником Японии в Финляндии и уверили его, что союзники не будут настаивать на безусловной капитуляции, если Япония начнет мирные переговоры. Он верил в то, что, если Япония сделает первый шаг, союзники оставят императорскую власть в неприкосновенности.

Министру иностранных дел Сигэмицу была передана вся информация, полученная от Багге. Сигэмицу искренне просил его сделать все, что только возможно, чтобы переговоры наконец-таки начались.

Но правительство Койсо пало прежде, чем швед уехал в Стокгольм. Сигэмицу потерял свое место. Однако тот же самый японский дипломат, который устроил встречу Сигэмицу с Багге, передал новому премьеру Того слова шведского посланника. Того очень хотел переговорить со шведом, но тот уже собрался уезжать и ждал в любой момент самолета, и они так и не смогли встретиться. Шведский дипломат летел в Маньчжурию и далее ехал поездом через Сибирь. Он прибыл в Швецию только в начале мая и только 10 мая посетил японского посланника Суэмасу Окамото. Он узнал, что Окамото был абсолютно не в курсе о возможности переговоров и ему не приходило никакого сообщения из Токио. Озадаченный Багге настаивал, чтобы Окамото срочно отправил телеграмму Того и попросил инструкций.

Когда телеграмма Окамото легла на стол Того, настала очередь министра удивляться. Опасаясь ранее, что Багге был готов начать действовать самостоятельно, теперь Того имел перед собой заявление, что шведское правительство готово рассмотреть вопрос о мирных переговорах с американцами, если японцы официально об этом попросят. Обеспокоенный Того отправил в ответ телеграмму, что дело требует тщательного предварительного рассмотрения, прежде чем японское правительство начнет действовать. Тем самым дело застопорилось; и теперь надо было ждать, пока у Того не будет полного представления о вопросе. Но к этому времени, в середине мая, внимание Того было отвлечено на решение других проблем, касавшихся отношений с Советским Союзом.

К маю 1945 года многообещающие перспективы мирных переговоров испарились. Связи с Даллесом и Управлением стратегических служб прервались; шведы все еще ждали. Но у Того больше не было намерения пойти по одному из этих путей. Он уже знал заранее, что Япония непременно получит тот же самый ответ — союзники потребуют безоговорочной капитуляции.

Ну а что же Ватикан? Того видел, что папа не собирается выступать в роли миротворца, и был уверен, что если обратиться к его посредничеству, то результат будет таким же, как и в случае со Швейцарией и Швецией.

Может, следовало непосредственно обратиться к странам-союзникам (как предлагали некоторые влиятельные японские деятели) от имени ответственных японцев, у которых были друзья в высших кругах США и Британии? Это было бы слишком опасно, военные могли вмешаться немедленно и арестовать всех причастных к этой попытке. К тому же шансы на успех были минимальными.

Начать переговоры с Китаем? При той напряженности и недоверии, которыми характеризовались отношения между Японией и Китаем, трудно было решиться на любые переговоры. Дополнительные трудности представляло существование китайского марионеточного правительства и китайского коммунистического режима, которые не признавали ни друг друга, ни Гоминьдан Чан Кайши. Даже выбрать место переговоров в подобной ситуации было бы неразрешимой проблемой.

Снова и снова рассматривая свое положение, Япония убеждалась, что на ее будущее все больше будет влиять ее традиционный враг Россия. Обращение за помощью к Советам в проведении переговоров могло бы не только спасти страну от угрозы полного разгрома со стороны союзников, но и предотвратить также советское наступление. Старая японская пословица гласит, что «даже людоед не съест вас, если вы сдадитесь на его милость».

Правота этого выражения, как полагали японцы, зависела от поведения людоеда.

Глава 11. Трудный путь к финалу

Когда окончательно разгромленная нацистская Германия капитулировала 6 мая 1945 года, немецкий посол господин Штамер нанес официальный визит японскому министру иностранных дел Сигэнори Того. Он подробно объяснил, как и почему Германия была принуждена капитулировать под давлением превосходящих сил противника и его оружия и при подавляющем его военном превосходстве на суше, на море и в воздухе. Германия была окончательно повержена. Фюрер, как сообщали, был мертв.

Того, как всегда педантичный, ответил: «Я напомнил ему, что капитуляция означает нарушение взятых на себя Германией договорных обязательств». Германия вышла из войны, как и Италия, несмотря на то что в Пакте стран оси не было положения о заключении сепаратного мира.

Возможность капитуляции Германии, которая могла завершить войну, рассматривалась в исследовании «Группы 20». Настало время для Японии действовать, чтобы спасти себя. Окинава была фактически потеряна, Германия и Италия вышли из войны; и в обстановке строжайшей секретности 11, 12 и 14 мая прошли заседания Высшего совета по руководству войной. Главным вопросом обсуждения была Россия; требовалось решить, как действовать в отношении ее в ближайшее время, как удержать ее от вступления в войну, как заставить ее быть посредником Японии в мирных переговорах, как получить от нее жизненно важные ресурсы. Дискуссия вызвала бурную реакцию среди участников. Того нанес оскорбление адмиралу Ёнаи тем, что назвал его глупцом за его уверенность в том, что Япония сможет уговорить Советский Союз поставить ей горючее и самолеты для противостояния союзникам.

В процессе обсуждения заговорили о возможности мирного соглашения, и даже военные впервые не возражали против этой идеи. Споры начались, когда заговорили о конкретных условиях перемирия. Военный министр Анами горячо отстаивал свою точку зрения: «Прежде всего, мы должны помнить, что Япония все еще удерживает за собой большую часть вражеской территории. Мы не проиграли войну, пока сохраняется подобное положение, и мы должны вести переговоры исходя из этого».

Того возразил ему: «Несмотря на то что Окинава единственная значительная часть нашей территории, которую мы потеряли, для нас важно, как будет развиваться ситуация на фронте; просто невозможно определить, каковы