— О, Безбородова я знаю побольше вашего. И поверьте, у меня нет к нему никаких предубеждений. И все же, даже у самого опытного врача бывают промашки. Особенно, если это просто выдвинутая версия, мало чем подкрепленная. Я же произвел вскрытие, не один день провел в лаборатории, изучая органические образцы под микроскопом. А потому я в своем заключение более чем уверен.

— А инъекция? Вы же сами ее видели и сделали необходимую запись при осмотре тела! — я уже был готов вскочить со стула и нависнуть над худосочным лысоватым иудеем. — Есть ведь вещества с добавлением алюминия, которые могут дать схожие с обычными заболеваниями клиническую картину.

Лихман еле заметно улыбнулся, глядя на меня в упор, не моргая.

— И вы решили, что кто-то мог целенаправленно травить его в течение продолжительного времени, для получения накопительного эффекта, который бы усложнил констатацию настоящей причины смерти?

— Вы ведь знаете, что он судился со своей бывшей женой из-за общего имущества. Люди из жадности совершают необдуманные и часто жестокие поступки.

— Таки знаю. Мне, как еврею — это хорошо известно.

— У меня и в мыслях не было делать подобных намеков, Леонид Моисеевич.

— Успокойтесь, Алексей, я вас ни в чем не обвиняю. Разве что в мнительности. Поверьте, в гибели Краснова никто не виноват. Разве что сам Краснов. Смерть в столь раннем возрасте всегда кажется подозрительной. Поэтому многие пытаются объяснить ее некими иными причинами, кроме естественных. Но в реальной жизни, если на теле отсутствуют следы борьбы или насилия, смерть, как правило, обусловлена болезнями, которые долгие годы не давали о себе знать. И злой умысел тут совершенно ни при чём. — Лихман встал из-за стола и принялся прогуливаться мимо окон, держа руки в карманах. — Позвольте вам рассказать одну историю. Однажды мне довелось оказаться на месте обнаружения обезглавленного тела. Мужчина средних лет, сидящий за рулем автомобиля, скатившегося в кювет. Голова отсутствовала. Срез на шее очень аккуратный, словно палач поработал топором. Конечно же, первая и основная версия следствия — убийство. Это и не удивительно, человек ведь сам не может отрубить себе голову, затем сесть в машину и уехать прочь. А знаете, каким оказалось финальное заключение?

Понимая, что Лихман ждет от меня ответа, я пожал плечами.

— Самоубийство! Представляете? Спустя несколько часов поисков была обнаружена голова умершего. А в десяти метрах от нее и дерево, к чьему стволу была привязана окровавленная гитарная струна. Понимаете, к чему я веду?

Я вновь пожал плечами. Правда сразу же после этого догадался, о чем поведает мне далее Лихман.

— Мужчина решил покончить с жизнью таким оригинальным способом. Он сделал веревку из нескольких струн, один край превратил в удавку, другой — привязал к дереву, после чего нажал на газ. Машина тронулась, струна натянулась и, вуаля, голова с плеч. К чему это я? К тому, что даже более странные случаи в моей практике оказывались просто несчастным случаем, самоубийством или же врожденными заболеваниями. Без вмешательства сторонних лиц.

Он молча глядел на меня, ожидая некой реакции, которую я не смог выразить ни лицом, ни остальными частями тела. Каким бы странным ни был его рассказ, он все же не давал разъяснений касательно нашего дела. Поняв, что каждый из нас остался при своем мнении, Лихман тяжело вздохнул и вернулся обратно в свое кресло.

— Так и быть, я хочу вам кое в чем признаться. Ваш Краснов был наркоманом. Судя по поражению мозга и других внутренних органов, его зависимость длилась от пяти до десяти лет. При анализе в его крови мне удалось обнаружить следы распада героина. Для подстраховки, я подверг анализу его волосы и ногти. Результат подтвердился. Так что, как я уже говорил, в гибели вашего Краснова виноват сам Краснов. Опиоиды отравляли на протяжении многих лет его организм. Первым не выдержало сердце.

Я слушал его, боясь произнести хоть слово. Не без труда слова судмедэксперта постепенно усваивались моим мозгом, раскладывая факты по полкам. Это позволяло соединить все причинно-следственные связи. Теперь мне стало понятны мотивы частых перепадов настроения Краснова, которые я относил к особенностям характера и стрессам из-за судебных разбирательств.

— Но почему вы не указали это в заключении? — наконец произнес я, после долгого молчания.

— Задайте этот вопрос лучше Безбородову.

Это была какая-то бессмыслица, о чем я и поспешил сообщить судмедэксперту.

— Как это понимать? Причем здесь Александр Викторович?

— При том, что именно он позвонил мне вчера рано утром, прежде чем я отправил пакет с результатами анализов и попросил не вписывать в отчет информацию о зависимости Краснова.

— Зачем ему это?! — вспылил я.

— А вот этот вопрос, молодой человек, вам стоит задать своему коллеге. Прошу прощения, но время, которое я могу уделить вам, ограничено. И, к большому моему сожалению, оно подошло к концу.

Я встал, находясь в прострации, поблагодарил Лихмана за прием, и направился на ватных ногах к выходу. Весь путь до Старых Вязов я вновь и вновь проигрывал в голове наш разговор с судмедэкспертом. Отчего-то наш с ним диалог породил больше вопросов, чем ответов, на которые я собственно и рассчитывал при поездке в город.

4

Утром я прибыл на работу на час раньше обычного. Спустившись в подвал, я направился прямиком в прозекторскую. Достав тело Анатолия Краснова из холодильной камеры, в которой сохранялась константная температура в 4 градуса, я переместил его на каталку, затем, переложил на стол. Сделать все это в одиночку оказалось даже сложнее, чем мне представлялось. И все же годовая практика давала свои результаты, которые позволили мне не надорвать спину. Умей говорить Краснов, он, скорее всего, был бы возмущен тем, как я бесцеремонно обращался с его телом. К счастью, мертвецы довольно тихие личности. Можно сказать — идеальные клиенты.

Запаха, как такового, от тела не было. И все же, я предпочитал использовать мазь «золотая звездочка», которой смазывал ноздри и ямочку на верхней губе. Следующим моим шагом было дезинфекция всех естественных отверстий покойного, где скапливалось наибольшее количество бактерий после смерти. Процедура не из приятных, но — необходимая. Кожа у моего «пациента» начала подсыхать из-за потери воды, из-за чего волосы на щеках вытянулись вверх словно иголки. Процесс потери воды организмом и кожное высыхание стали причиной веры многих людей, что волосы и ногти продолжают расти и после смерти. Подготовив новенькое лезвие,