Рэндалл первым отодвинулся от нее.

– Катрина, – произнес он дрожащим голосом, – мы не можем… Это нехорошо. Это, это… Ты замужем.

– Замужем только на словах, – с горечью сказала она, а потом ей пришлось подавить смешок – в голове не укладывалось, что у нее вырвались такие слова. Из какого старого пошлого фильма они всплыли? – Прости. Я знаю, это нехорошо, Рэндалл. Просто я… – Она пожала плечами. – Я замужем за Майклом уже пять лет, и… понимаешь, его почти нет дома. Даже когда он здесь… секс у нас бывает, может быть, один раз в год. – Она почувствовала, что краснеет, но продолжила: – Мне нужно больше, Рэндалл.

– Катрина, я не стану твоей секс-игрушкой.

– Рэндалл, я не это имела в виду. Правда. – Она взяла его за руку. – Ты мне очень нравишься, ты ведь знаешь. Нам здорово вместе, нам нравятся одни и те же вещи, одно и то же вызывает у нас смех. А если есть еще и секс – разве это так плохо?

Вздохнув, Рэндалл отвернулся от нее, вид у него был смущенный.

– Просто… со стороны это выглядит… – Он покачал головой. – Дизайнер-авантюрист охотится за богатой наследницей, понимаешь? – Он посмотрел на нее, и глаза у него были немного сердитые. – Не хочу быть ничьим домашним питомцем, Катрина.

– Мне не нужен домашний питомец, Рэндалл. Мне нужен друг.

– Друг с привилегиями? – спросил он.

Она заметила улыбку в уголках его рта, почувствовав, что у нее тоже подергиваются губы.

– Почему бы и нет? – ответила она.

– Это… в каком-то смысле это все-таки неправильно. Ты замужем. – Он опустил глаза, потом снова посмотрел на нее. – И знаешь, есть еще тема с деньгами, очень большими деньгами… Игнорировать это невозможно.

– А если я пообещаю совсем не давать тебе денег? – спросила она.

У него опять дрогнули губы.

– Ух ты! Сделаешь это для меня?

Он посмотрел на нее долгим проницательным взглядом, после чего они расхохотались и почему-то продолжили целоваться, а потом…

И вот месяц спустя она лежит с ним в постели обнаженная, испытывая безмерное счастье от случившегося. Рэндалл был всем, о чем она не смела даже мечтать, – потрясающий любовник, конечно, но такой милый и внимательный во многих мелочах, как, например, было с мытьем бокалов. Разумеется, он оставался весьма щепетильным в вопросах денег. Он не позволял ей ничего тратить на себя, даже на пустяки. И к своему удивлению, она обнаружила, что хочет покупать ему вещи. Ничего показного или нелепого. Просто спонтанные покупки вроде кольца или симпатичной итальянской спортивной куртки. Чтобы выразить свои чувства.

Однако Рэндалл от всего отказывался. Он говорил, что тратить деньги на него унизительно и глупо. Она отвечала ему, что в этом-то и дело, но он проявлял большое упрямство. Он и в самом деле не понимал, что доставшиеся ей деньги как раз и нужно тратить на глупые спонтанные покупки, и она хотела тратить их на него. И действительно, она была в состоянии купить ему «феррари» любого цвета, что не пробило бы заметную брешь в ее банковском счете.

И все же, если это единственный недостаток Рэндалла, она вполне может с ним примириться. В остальном он был настолько близок к совершенству, насколько может быть мужчина. Он даже не храпел. Если только чуть-чуть.

Катрина потянулась еще раз, наслаждаясь приятными ощущениями, и ее движение разбудило Рэндалла.

– Который час? – хрипловатым сонным голосом спросил он.

– Не знаю, – ответила она, перевернувшись на живот и положив голову ему на грудь. – Ты выбросил мои старые часы…

– Они были ужасные, – пробормотал Рэндалл.

– И ты заставил меня отключить телефон, чтобы нас не беспокоили.

– Я ненавижу телефоны, – проворчал он. – И тебе надо подобрать приличные часы для этой комнаты.

– Не люблю цифровые. – Она провела ладонью по его груди. – Мне нравятся те часы «Уотерфорд».

– Хлам из девятнадцатого века, – заметил он. – Не будут сочетаться с интерьером спальни.

Катрина хохотнула низким гортанным смехом, каким давно не смеялась.

– Вот речь истинного дизайнера.

– Я и есть дизайнер, – пробубнил Рэндалл, не вставая и не задевая ее, протянул руку к прикроватному столику и нащупал ее телефон. – Вот. Часы. Телефон. GPS, прогноз погоды, плеер, Интернет…

– И много всего другого. Так почему ты их ненавидишь?

– У меня есть бзики, – ответил он. – Настоящий художник не обходится без бзиков.

На сей раз Катрина захихикала:

– В твоих устах «бзик» звучит как половой акт. – С вожделением глядя на него, она проговорила самым своим низким голосом: – Иди ко мне, детка, я хочу бзикнуть тебя.

– Для тебя все звучит как половой акт. Так сколько сейчас времени?

Катрина включила свой телефон, и через секунду загорелась заставка – картина Ганса Гофмана как напоминание о том, что она ей не досталась. Поперек картинки возникли большие белые цифры.

– Сейчас семнадцать минут восьмого.

– Утра или вечера? – спросил Рэндалл и нежно погладил ее по спине. – Пожалуй, мне скоро надо уходить.

– Ну, я не вижу… О-о черт! – Катрина в ужасе уставилась на телефон, прокручивая пропущенные звонки и эсэмэски, потом простонала: – О господи, блин! – И резко поднялась в кровати.

– В чем дело? – с тревогой спросил Рэндалл.

– О боже! О боже! – беспомощно повторила она и передала телефон Рэндаллу.

В первом сообщении на экране говорилось: «Майкл. Пропущенный вызов, 3:49». Но второе…

– Охренеть! – выдохнул Рэндалл, возвращая ей телефон.

Катрина взяла телефон и в надежде, что неверно поняла написанное, вновь взглянула на экран. И там увидела ту же эсэмэску, что и раньше: