Шрифт:
Закладка:
Оля опять вздохнула и провела ладонями по лицу, словно стирая сумбурные и надоедливые мысли. Хватит копаться в прошлом! Пора вставать. Дела сами не сделаются.
3.
Андрей Михайлов вошел в жизнь Ольги Николаевны Скворцовой холодным осенним вечером в самом преддверии зимы. Уставшая и взвинченная, она торопливо возвращалась домой по скудно освещенной аллее небольшого парка. Ее злость готова была вырваться наружу еще во время неприятного разговора с директрисой, которая настоятельно требовала, чтобы Скворцова в ближайшее воскресенье посетила семьи своих учеников, якобы находящихся в социально-опасном положении. Эта дополнительная нагрузка всегда вызывала у нее приступы злости. Вот какого черта она должна ходить по квартирам наркоманов и пьяниц, заглядывать в их холодильники, составлять какие-то акты и проводить бесполезные беседы с людьми, которым было плевать на своих детей с высокой колокольни? У нее что, своих дел нет? В этой ситуации успокаивало только то, что и другие ее коллеги обязаны были делать то же самое. После шести проведенных уроков и визита к директрисе она чувствовала себя опустошенной и выжатой как лимон. Но сейчас мысли бежали только в одном направлении: что приготовить на ужин. Решение пришло довольно быстро, потому что и выбирать-то было особенно не из чего. Пюре, котлеты, да перцы фаршированные. Вот и вся еда.
Неожиданно взгляд женщины зацепился за мужскую фигуру, одиноко примостившуюся на краю старой грязной скамейки. Человек съежился от холода, и его сгорбленная спина красноречиво говорила о многом. Скворцова замедлила шаг и, поравнявшись с мужчиной, неуверенно спросила:
– Вам плохо? Я могу вам чем-то помочь? Может быть неотложку вызвать?
Мужчина поднял голову и удивленно уставился на Олю.
– Нет, со мной все в порядке, – осипшим голосом, отозвался он.
– Но вы дрожите весь. Вам холодно?
– Да нет… терпимо.
Повинуясь какому-то непонятному порыву, Оля робко поинтересовалась:
– А можно мне на минуточку присесть рядом с вами?
– Зачем? – довольно грубо спросил мужчина и ногой суетливо задвинул под скамью туго набитый пластиковый пакет. Потом словно устыдившись своей дерзости, уже мягче спросил: – Вы живете где-то поблизости?
– Да, – просто ответила Скворцова. – Вон в той девятиэтажке.
Оля уселась рядом с бомжом и указала рукой в сторону своего дома, а тот понимающе кивнул.
– Вы давно тут мерзните?
– А что, нельзя? – опять взвился незнакомец и злобно прищурился.
– Нет, почему же? Можно. Только вы продрогли насквозь. У вас есть где переночевать?
Мужчина не ответил, а только тяжело вздохнул и еще ниже склонил голову.
– А знаете что, – внезапно вырвалось у Скворцовой, – идемте ко мне. Переночуете в тепле, а завтра мы подумаем, что свами делать дальше.
Мужчина криво усмехнулся:
– Вы что, ненормальная? Вы не видите, что я бомж? Вы или сердобольная дура, или сумасшедшая. Вы действительно готовы привести в свой дом грязного и вонючего бомжа? А вы не боитесь, что я наврежу вам и вашей семье? Например, обворую вас или изнасилую? А может даже убью?
– Боюсь, – честно ответила Оля. – Но как всякий нормальный человек, я не могу оставить вас на таком холоде одного. Вы тут замерзнете насмерть. Вам ведь некуда идти. Правда?
– Да, некуда, – хмуро отозвался мужчина.
– И по вашей одежде я бы не сказала, что вы давно бичуете. С любым может приключиться беда. И я приглашаю вас только на одну ночь. Надеюсь, что вы не будете приставать ко мне и не обворуете квартиру. А еще не обидите моих детей.
– У вас есть дети? – мрачно поинтересовался бомж.
– Двое. Так как? Идете вы со мной или нет?
Мужчина медлил с ответом. Спустя какое-то время он распрямил спину и пристально всмотрелся в лицо странной незнакомки. Чувствовалось, что человек пытается принять непростое решение. В какой-то миг Скворцова заметила в глазах бомжа проблеск надежды. Она решительно поднялась со скамейки и спросила:
– Итак, что вы надумали?
Мужчина молчал. Оля вытащила из сумки перчатки и натянула их на руки.
– И еще подумайте вот над чем: а может это ваш единственный шанс выбраться из говна, в котором вы оказались и второго такого не будет? – Теперь в голосе Скворцовой слышалось легкое раздражение.
– Хорошо, – тихо ответил мужчина. – Я пойду с вами. И останусь у вас только на одну ночь.
– Отлично, – воскликнула Оля, почувствовав облегчение. – Только скарб свой не забудьте.
Мужчина неохотно поднялся, посиневшими пальцами вытащил из-под скамейки пакет и окинул Олю быстрым взглядом.
– А как вас зовут, спасительница? Должен же я знать с кем проведу эту ночь?
– Ольга Николаевна Скворцова. А вас?
– Я Михайлов. Андрей.
– А отчество у Андрея есть?
– Владимирович, – добавил мужчина и широко улыбнулся.
Эта искренняя и добрая улыбка словно осветила лицо Михайлова. Оля почувствовала, как напряжение и страх, в котором она пребывала, разговаривая с несчастным бомжом исчезли. К ней вернулась уверенность в правильности ее необычного и довольно неестественного для нее поступка. Но одновременно в ней зародилась надежда, что в этом мире не все так уж плохо и беспросветно. И она сама еще способна проявлять свои самые лучшие качества: доброту, сострадание и милосердие к тем, кто нуждается в помощи.
Они молча направились к подъезду Скворцовой. Мужчина шел, глядя себе под ноги, а Оля терялась в догадках почему такой симпатичный мужчина и явно не дурак оказался на обочине жизни.
В замкнутом пространстве лифта, поднимающего их на шестой этаж, Оля невольно поднесла руку к носу. Кислый специфический запах давно не мытого тела, нестиранной одежды и сильного сивушно-табачного перегара, исходящих от Андрея, заполнил собой всю кабинку. Дышать в лифте было просто нечем и Оля, отняв руку от лица, натужно произнесла:
– Первое что вы сделаете – это сбросите свою одежду и примите ванну. Я вам дам что-нибудь из оставшейся одежды бывшего мужа. Ваши вещи я постираю и до завтра они высохнут.
Не удивленный высказыванием Оли, Михайлов молча кивнул.
На лестничной клетке смрад исходящий от Андрея был уже не таким сильным и Скворцова сделав глубокий вдох. Она зашагала к своей двери, и Михайлов послушно последовал за ней. Оля не стала звонить в квартиру, а открыла дверь своим ключом. Дети уже поджидали ее в маленькой прихожей.
– А мы видели из окна, как ты шла к подъезду, – доложил Денис и бросился к матери.
Оля поцеловала сына и перевела взгляд на дочь. Та брезгливо рассматривала грязно и неряшливо одетого мужчину, стоящего за матерью.
– Мам, а это кто?
– Дети, это Андрей Владимирович, – тщательно скрывая волнение, громко пояснила Оля. – Он сегодня переночует у нас, а завтра
