От ужаса я будто проваливаюсь в невесомость. Так, наверное, было бы, если бы перекрытие подо мной рухнуло, и я упала вниз с восемьдесят восьмого этажа. Прямо на богатый, покрытый мраморной мозаикой пол в холле небоскреба, которым я так восхищалась. И разбилась бы вдребезги. Я хочу закричать. Но из меня, как из сломанной музыкальной шкатулки, вырываются лишь жалкие всхлипы и стоны. Я чувствую, как под весом Влада мои ноги разъезжаются в стороны.

– Скучала?

– Нет! Слезь с меня.

– Перестань, Тай. Я же знаю, кого ты на самом деле хочешь. И почему с ним…

– Нет… Нет!

У меня внутри закручивается в пружину истерика. Он чужой! Абсолютно чужой. Он не нравится мне… Не нравится его запах, не нравится снисходительная улыбка, не нравится, что он настолько самовлюблен, что вообще, кажется, меня не слышит. И это пугает меня до жути. До сковывающего, парализующего тело ужаса, не дающего мне пошевелиться. Знаете, это как ночной кошмар. Когда изо всех сил хочешь вскочить и побежать, но не можешь. Но вдруг, когда врата ада почти смыкаются, Влада будто сметает с меня. Я открываю глаза. Гляжу в холодные глаза Саввы… И задыхаюсь от осознания – он вполне может мне не поверить. В конце концов – он видел то, что видел. Здесь мое слово против слова Влада. За которого он в свое время даже в тюрьму сел.

Я подхватываюсь, слетаю с постели, разгоняясь со старта до немыслимой скорости, как гребаный болид Формулы один. Врезаюсь в него. Родного. Утыкаюсь носом.

– Как хорошо, что ты пришел… Господи, как хорошо, что ты пришел!

Меня трясет, как припадочную. Я шарю руками по его груди. Царапаю шею…

– Эй, Комиссаров, ты чего? Совсем спятил…

Савва ловит мои руки. Медленно отцепляет впившиеся в него пальцы и отступает на шаг. Я понимаю, что теряю его. Нет, все вообще… теряю. В местах, где наши тела соприкасались, а теперь – нет, леденеет. Мне без него физически невыносимо. Как если бы меня лишили почки. Или легкого. Или… сердца.

– Нет. Савва… я же ничего не сделала. Как ты не понимаешь? – лепечу я, облизав запекшиеся до корок губы. И понимаю, понимаю, что все мои слова летят в его бритый затылок, разбиваясь об него на ничего не стоящие осколки.

А потом он замахивается и… бьет.

Я так сильно зациклена на муже, что совершенно забываю о Галиче. Тот, оказывается, все это время стоит у стены. К которой Савва его и припечатал.

– Какого чер… – Еще удар. И еще. Влад пытается ответить. Защититься. Но как былинка может противостоять налетевшему на нее урагану?

– Нет! Савва! Нет… Остановись. Пожалуйста. Он того не стоит.

Да-да, не стоит. Мы в чужой стране. Я понятия не имею, какие здесь законы! Еще не хватало, чтобы Савва пострадал из-за того, что покалечит этого придурка.

– Пожалуйста, любимый, не надо…

Савва замирает. И только его грудь под моими ладонями продолжает яростно вздыматься. Он в бешенстве. И это страшное зрелище. Но я его не боюсь. Я с ума схожу от того, что он мне поверил! Мне, понимаете, мне, а не Владу. С губ рвутся горькие всхлипы. Я утыкаюсь влажным носом в его спину. И продолжаю ласково и успокаивающе скользить руками по его груди.

– Ты сломал мне нос… Какого…

– Выйди. Не то я тебе еще что-нибудь сломаю.

Савва говорит тихо, нужно напрячь слух, чтобы его услышать. Боюсь, для этого Влад стоит слишком далеко. Но нет. Все он слышит. И понимает все. Может быть, даже то, чего я не понимаю.

– Савва, брат…

– Пошел… вон.

– Ты с ума сошел? Из-за какой-то подстил…

Влад даже не успевает договорить. Потому как, двигаясь с той стремительностью, которой совершенно не ждешь от настолько большого человека, он подлетает к Владу, своему названному брату и стискивает пальцы на его горле.

– По-шел вон. И тогда, может быть, я не сживу тебя со свету.

– Да уйди же ты, твою мать! Что ж ты такой тупой?! – растирая по щекам слезы, всхлипываю я.

Влад выглядит жалко. С потекшей по подбородку юшкой и уже начавшими заплывать глазами.

– Я бы тебя не обидел. Ты что? Может, я чего-то не понял и…

– Ты слишком самовлюблен, чтобы что-то понять. Уйди, Влад. Я серьезно.

– Гонишь, значит? А чего ж ты в ту ночь меня не гнала? М-м-м? Или скажешь, в квартирке над гаражом я тебя изнасиловал тоже?

Чувствую, как только-только начавший успокаиваться Савва вновь дергается.

– Нет. В квартирке над гаражом ты меня не насиловал. Просто потому что был так отвратительно пьян, что у тебя не встал, – кричу я, выплескивая всю свою злость, всю обиду. Может, зря я не дала Савве его прикончить? Я бы, вот, с удовольствием расцарапала его смазливую физиономию. Только не хочется до такого опускаться. Я зажмуриваюсь, чтобы отдышаться. Чтобы не опуститься до уровня его женушки, да. Понимаю, что от стресса и стремительно сменяющих друг друга эмоций у меня голова идет кругом и качается пол под ногами. А, нет, это просто Савва подхватывает меня на руки. И придавливает взглядом. Жгучим. Пытливым. Ищущим.